Приступ кашля никак не проходил, от холода зуб на зуб не попадал, отходняк после случившегося превратил меня в безвольную куклу. Я понимала, что меня, как вещь, куда-то несут, но ничего не хотела предпринимать.

Сил не хватало даже на то, чтобы возмутиться варварскими манерами проректора. Возмутиться хотя бы мысленно!

Я повисла на руках у Вархара и думала только о том, как задыхалась, как захлебывалась и как посчитала, что все кончено. И все же краем глаза заметила, что Драгар бросился следом. Вода текла с него в три ручья, но помощник не стал, по примеру Вархара, раздеваться до белья.

Проректор с пинка открыл приемную. Занес меня внутрь и попытался захлопнуть дверь перед самым носом Драгара. Парень придержал ее и решительно вошел.

Наша мини-делегация неторопливо прошествовала мимо красной, как рак, Гандалии. Кажется, Вархар все же успел сказать ей те самые «ласковые слова».

Проректор распахнул дверь кабинета, пересек его в считанные секунды и осторожно усадил меня в черное кожаное кресло, возле стола.

Или даже скорее уложил. Размеры кресла позволяли мне спать, раскинув ноги и руки в стороны, а размеры черного деревянного стола – танцевать канкан. Еще два кресла и семь стульев совершенно не разбавляли пустоту громадного кабинета. Преподы моей кафедры уместились бы здесь без труда. Трижды.

Драгар застыл у дверей. Кажется, для него ледяное купание прошло без последствий – даже губы помощника не посинели. Меня же все сильнее колотил озноб – мокрая одежда не способствовала согреванию.

Вархар окатил внимательным взглядом. В несколько шагов пересек кабинет снова и распахнул черный шкаф-солдатик, расположенный в углу, невдалеке от двери. Оттуда проректор выловил голубое полотенце, широкие черные брюки и синюю футболку. И что самое любопытное – все почти моего размера!

– Вчера заказал для тебя, – как ни в чем не бывало сообщил Вархар. – На случай, если нам вздумается предаться страсти в моем кабинете.

От мысли, что придется менять гардероб при двух скандрах, которые и без того раздевали меня голодными взглядами, я разом пришла в себя. Непоколебимая уверенность, с которой Вархар поведал о назначении вещей так, словно я уже на все согласна, прибавила бодрости и сил.

Я метнула в мужчин взгляд «не высосу всю кровь, так закусаю до икоты» и выпалила:

– И даже не надейтесь, что я разденусь при вас!

– О-отвернулись! – скомандовал проректор. И они с Драгаром синхронно повернулись ко мне спинами. – Давай уже, женщина! Не дай бог еще заболеешь! – почти попросил Вархар. – Клянусь своей расой, что не буду подглядывать. Да и ты переоцениваешь роль тряпок. Все, что нужно, я уже оценил. И даже не раз.

Сдержав несколько витиеватых реплик, не подобающих преподавателю и женщине, я поспешно стянула мокрую одежду. С наслаждением вытерлась, чувствуя, как тело согревается, а мышцы наливаются силой. Воинственных скандров из виду не выпускала – мало ли что им взбредет в голову!

Вархар похохатывал, но и не думал оборачиваться. Драгар застыл лицом к двери, как статуя. Из-под его ног медленно растекалась лужица.

Внутри футболки оказалось… белье. Жар опалил лицо, уши и грудь

Пару секунд я раздумывала – поразиться или возмутиться. Но, по счастью, благоразумие победило гнев. Убедило, что для начала неплохо бы одеться, и только потом давать скандрам благовидный предлог обернуться и засыпать объяснениями.

Быстро натянув обновки, я запоздало вспомнила, что осталась без обуви. Туфли потерялись в бурном потоке, а носки можно было выжимать почище вархаровских.

– Ах да! Забыл! – проректор, кажется, опять пользовался «световым» преимуществом и подглядывал за моими действиями. И прежде чем высказала ему все, что думаю по этому поводу, передо мной, на стол легли черные носки и черные же лодочки на низком каблуке.