– Почему?

– Потому что из-за этого парнишка и погиб. Он мыл окна на верхнем этаже библиотеки (в том бывшем особняке, как вы знаете) и опять, видимо, начал шалить… то ли приплясывал на подоконнике, то ли еще как-то дурачился… наверное, потерял равновесие или голова закружилась, вот он и выпал из окна. Скверная история! Бедняга так и не пришел в сознание; его доставили в больницу, но он умер через несколько часов.

– А кто-нибудь видел, как он выпал? – с интересом произнес Люк.

– Нет. Он мыл не фасадные окна, а те, что выходили в сад. Согласно заключению врачей, его нашли лишь через полчаса после падения.

– А кто нашел?

– Мисс Пинкертон. Помните, я уже упоминал эту леди; к несчастью, она тоже недавно погибла в уличной аварии… Бедняжка, она жутко расстроилась. И ужасно переживала! Ей разрешили сре́зать какие-то ветки в саду для черенков, тогда-то она и наткнулась на парня; он лежал прямо под тем окном, откуда выпал.

– Да, должно быть, она испытала огромное потрясение, – задумчиво заметил Люк. «Более ужасное потрясение, – мысленно добавил он, – чем вы знаете».

– Прискорбно, что так безвременно обрывается молодая жизнь, – пробормотал старик, удрученно покачав головой. – Проступки Томми в основном объяснялись его кипучей жизнерадостностью.

– Он был противным хулиганом, – заявила Бриджит. – Вы же сами знаете, мистер Уэйк. Всегда мучил кошек и бродящих щенков, обижал младших ребятишек…

– Да, знаю… знаю, – священник печально покачал головой. – Но вы понимаете, дорогая мисс Конуэй, иногда жестокость порождается не столько врожденной порочностью, сколько замедленным развитием воображения. Вот почему, постигнув поведение взрослого человека с умственным развитием ребенка, вы понимаете, что хитрость и жестокость безумца вполне могут не осознаваться им самим. И как раз недостаток правильного развития, по моему убеждению, является исходной причиной основных проявлений глупейшей жестокости в современном мире. Надо правильно развивать детские способности…

Покачав головой, он развел руки.

– Да, вы правы, – произнесла Бриджит вдруг охрипшим голосом, – я понимаю, что вы имеете в виду. По-детски неразвитый человек может натворить самых страшных и ужасных дел…

Люк взглянул на нее с долей любопытства. Он не сомневался, что она вспомнила какого-то конкретного человека, и хотя лорд Уитфилд в некоторых отношениях вел себя очень по-детски, вряд ли она подумала о нем. Его можно было назвать смехотворным, но он определенно не способен ни на что ужасное и пугающее.

Фитцвильям глубоко задумался, о каком же человеке могла вспомнить сейчас Бриджит.

Мистер Уэйк пробурчал себе под нос еще какие-то имена.

– Да вот еще вспомнил, кого мы потеряли… бедную миссис Роуз, старого Белла и ребенка Элкинсов, и еще Гарри Картера… не все они, правда, ходили в нашу церковь: миссис Роуз и Картер приобщились к диссентерам[17]. А мартовское похолодание забрало от нас наконец старого Бена Стэнбери… он дожил до девяноста двух лет.

– Еще в апреле умерла Эми Гиббс, – напомнила Бриджит.

– Да, бедняжка… надо же было случиться такой прискорбной ошибке.

Люк внезапно заметил, что Бриджит наблюдает за ним. Увидев его взгляд, она быстро опустила глаза. «В этом явно есть что-то загадочное, – с тревогой подумал он, – и загадка как-то связана с Эми Гиббс».

Когда, простившись со священником, они вновь вышли на улицу, Люк сразу спросил:

– Так кто же такая была Эми Гиббс?

Бриджит задумчиво помолчала, не спеша с ответом. А когда заговорила, Фитцвильям заметил легкую напряженность в ее голосе.

– Я ни разу не встречала более бестолковой горничной, чем Эми.