Я остаюсь на месте, не в силах пошевелиться, когда Ребекка останавливается напротив меня, слишком близко, касаясь своей грудью моей. Я слышу её прерывистое дыхание, громкий гул сердца, который смешивается с моим. Ощущение будто наши сердца сейчас выпрыгнут с груди, на встречу друг другу.

Ребекка перестает прижимать руку ко рту, направляя её в сторону моей груди. Толкая один палец в мои мышцы, словно проверяя, настоящий ли я. Это движение заставляет меня напрячься. Как она может сомневаться, когда я стою перед ней? Когда коснулся её своими руками?

– Не сон, ты не растворяешься, – слабо шепчет, не переставая касаться моей плоти. Её палец ударяет в это место несколько раз подряд, голубые глаза отрываются от моих, смотря только на действия пальца, убеждаясь в действительности.

Что я сделал с ней?

– Тигренок, – с мольбой произношу её прозвище, пытаясь вернуть к реальности, а не к кошмару, в который она погрузилась.

Она поднимает на меня глаза, наполненные слезами, и мои собственные начинают жечь. Ребекка падает на колени, сотрясаясь от рыданий и я падаю следом, прижимая сломленное тело к себе.

Заряд энергии проходит через моей тело, когда ощущаю её в своих объятиях. Это неописуемые ощущения, это лучшая свобода, которой мне не хватало всю свою жизнь. Ребекка не обнимает меня в ответ, продолжая смотреть на пол и сотрясаться от громких рыданий. Мне нужно увести её с коридора пока нас не заметили.

Обвиваю её тело, поднимая на руки, начиная вести в сторону квартиры. Лицо Ребекки утыкается в область моей шеи, и я чувствую, как она вдыхает мой запах.

Когда дверь за спиной захлопывается, мы остаемся в том же положении в темном коридоре. Я даю ей выплакаться, в полном молчании, принимая каждый её всхлип, каждую эмоцию боли.

Мои глаза зажмуриваются, прогоняя жжение. Черт, как же это больно. Больно знать, что ей невыносимо, а я бессилен и не могу забрать все страдания на себя. Не могу облегчить эту череду мучений.

– Отпусти меня, – через время осипшим голосом просит Ребекка, вырываясь с моих рук.

Мне больно от холода в её голосе, но я не имею права ей перечить и удерживать. Я бросил её одну.

Опускаю Ребекку на пол, и она делает пару шагов подальше от меня, в глубь темноты комнаты. Её голова поворачивается в сторону, открывая мне профиль лица, в который я впиваюсь взглядом, запоминая каждую часть.

Она стала выглядеть взрослее.

Её рука тянется в сторону, которая скрыта от меня темнотой и в следующую секунду Ребекка стремительно оборачивается в мою сторону. Я не успеваю ничего понять, только услышать звук разбивающегося стекла.

– Ты оставил меня одну! – её болезненный крик разрывает мою грудь, оставляя только черную, пустую дыру.

Я никогда не оставлял Ребекку, я всегда был рядом и буду независимо от того, сколько километров нас будет разделать, сколько миров и жизней. Я всё равно продолжу быть рядом.

Мой взгляд падает на пол, замечая осколки разбитой вазы, которую она в меня кинула.

Не успеваю поднять взгляд, когда в меня уже летит следующий предмет.

– Ты лгал мне и умалчивал слишком много вещей! – после её крика в меня летит рамка с фотографией цветов, которая стояла на тумбочке.

Рамка попадает в моё плечо, не принося никакой боли, ранит только правда в её словах и осознание, что я недостоин.

– Я умирала каждый день от тоски и от осознания, что ты справляешься со своим отцом в одиночку!

Ребекка продолжает кричать и бросать в меня все, что попадает ей под руку и я принимаю каждый удар, не двигаясь. Ложка для обуви прилетает мне по лицу, я шиплю от боли, чувствуя вкус крови на губах.