– С Палой? Да. Тоже ничего. Я ему говорю, что парню будет лучше, когда все закончится, а ему плевать. Эти психиатры только о наживе думают.

Довольная, что доктор о ней не упомянул, Коломба не стала говорить, что на нее Пала произвел совсем другое впечатление.

– Вы по-прежнему не хотите попросить о помощи карабинеров из Марке?

– Нет. Во Флоренции шагу было не ступить, пока тысячу порогов не обобьешь. Здесь мой маленький рай, и я хочу, чтобы впредь так и оставалось.

– И готовы пожертвовать Томми?

– Парня будут лечить! Мы же не на электрический стул его отправляем.

– Аутизм не лечится, а Томми не убийца.

Лупо закатил глаза:

– Богом клянусь, никак не пойму, почему вы с Виджевани продолжаете стоять на своем.

Коломба налила в чашки кипятка и поставила их на стол вместе с коробкой чая.

– Если хотите поплакаться в жилетку, это не ко мне.

Лупо выбрал наименее заплесневелый пакетик.

– Я пришел потому, что для Виджевани решающим аргументом может стать орудие убийства.

– Вы его еще не нашли?

– Мы заставили ребят из службы гражданской обороны обшарить с металлодетектором каждую яму от Монтенигро до Медзанотте. Пусто.

– Ну и?

– Остался только ваш участок. Вот я и думаю, почему бы не проверить его сегодня. Мы с командой максимум за час управимся, так что вечер у вас останется свободным.

– С чего это вам проверять мой дом?

– Вы же приводили его сюда, верно?

– У Томми ничего с собой не было.

– Может, вы не видели, как он его у вас спрятал. Сами знаете, в вашем разрешении я не нуждаюсь. Я из вежливости спрашиваю.

– Зато вы нуждаетесь в разрешении магистрата. И если вы пришли сюда, чтобы просить моего, значит магистрат сказал вам «нет».

Лупо так сильно стиснул чашку, что у него побелели пальцы:

– Госпожа Каселли, я пытался быть любезным… Так почему бы вам не отплатить мне за любезность? Мы ведь с вами в одной команде, правда?

– В последний раз я слышала то же самое от человека, который пырнул меня в живот.

Лупо стиснул зубы:

– Спасибо за сравнение.

– Когда мы познакомились, Лео Бонаккорсо больше походил на копа, чем вы. Особенно сегодня, когда вы являетесь ко мне за простым решением всех ваших проблем, чтобы и дальше плевать в потолок.

Лупо вскочил и надел шапку:

– Мне пора. Если хотите знать, чай ваш – редкая отрава.

– Не волнуйтесь, больше я вас угощать не стану! – прокричала Коломба ему в спину.

Дождавшись, пока машина Лупо не исчезнет за холмом – назло ей фельдфебель врубил сирену, – Коломба надела ботинки и побежала в сарай. Не мешало бы обыскать его – просто на всякий случай. Она даже передвинула несколько коробок, но не нашла ничего, кроме вековой пыли и паутины. Наконец она прошлась вдоль ограды.

Молотка не было.

Лео становился ее главным подозреваемым, хотя ее версия не основывалась ни на чем, кроме смутных ощущений. Она накинула куртку и отыскала среди документов фоторобот Лео. Ни одной его фотографии не существовало, но фоторобот очень походил на оригинал. Короткие волосы, волевое лицо, искренняя улыбка. По этому портрету его разыскивали месяцами, но все поиски оказались безрезультатными, а самой Коломбе ни разу не доводилось кому-либо его показывать. До сих пор. Она села в «Пежо-208» и доехала до Портико, где в том же магазине купила новый телефон и еще одну сим-карту – как она надеялась, последнюю. Затем она вернулась в припаркованную на площади Коммуны машину и, подставляя босые ноги под струи горячего воздуха из дефлекторов, обзвонила все ближайшие гостиницы, найденные на «TripAdvisor». На девятой попытке она нашла сестру Меласа.

Деметра обедала в зале агротуристического комплекса «Хижина в Колесекко», где компанию ей составляли лишь набитые соломой головы оленей и козлят. В жизни она показалась Коломбе ниже ростом и моложе, чем в выпуске новостей. Хирургически подтянутая, одетая в черный костюм женщина была накрашена фиолетовыми тенями и такой же помадой.