- Так может, его и в Питере-то уже нет. У него девицы по всей стране.

- Может, и нет. Но если все-таки…

Я выпроводила настырного капитана и опять вспомнила о кофе. Ветер, завывая, швырял в стекло пригоршни капель, карниз громыхал, угрожая сорваться и улететь. Магазин, в котором я обычно отоваривалась, было видно из окна, но идти все равно не хотелось. Пошарив по ящикам, я нашла завалявшийся одноразовый пакетик псевдокофе. По крайней мере, до завтра проблема решена. Остатки допью сегодня, а пакетик оставлю на утро. А там будет видно.

* * *

«…Некоторым людям, на первый взгляд, постоянно не везет в личной жизни, несмотря на массу положительных качеств. Либо они без конца страдают от неразделенных чувств, либо снова и снова влюбляются именно в тех людей, которые доставляют максимум огорчений и неприятностей. Не надо быть психоаналитиком, чтобы понять: человек без принуждения или крайней необходимости делает лишь то, что хочет сделать, что ему нужно и важно, пусть даже не сознавая этого. И если вы раз за разом выбираете объект, заставляющий чувствовать себя несчастной, стоит задуматься: может это ощущение вам жизненно необходимо?..»

Вот так! Мало понять, откуда ноги растут. Надо с этим смириться и принять как данность. Мало сказать себе: хочу быть счастливой. Надо признать, что для этого тебе как раз нужно немножечко несчастья. Когда у меня все складывалось отлично, было скучно. Стоило начаться неприятностям, я заорала: караул, умираю! Но, тем не менее, это была жизнь. А что сейчас? То есть, до сегодняшнего дня?

Прищурившись, я посмотрела на часы. Кукушка забастовала с неделю назад, и без звукового оформления было сложно. Очки я не носила принципиально, поскольку считала, что мне это не к лицу. Зрение начало портиться еще давно, лет семь назад, видимо, от неумеренного потребления печатной продукции. Но как только я стала помимо произвольной программы исполнять еще и обязательную в виде чтения потока графоманских опусов, процесс пошел быстрее. Оставшихся ресурсов пока хватало, чтобы таращиться в компьютер невооруженным глазом, но вот знакомые начали обижаться, что я их не узнаю и не здороваюсь.

Я скорчила невероятную гримасу, глаза сфокусировались, и удалось разобрать, что уже половина третьего. Нормально. Я всегда готовилась к экзаменам по ночам. Увалов поражался, как можно просидеть над учебником до шести утра, потом выпить ведро кофе и бодро идти сдавать. А нам это все равно что пальцем моргнуть. Легче не ложиться вообще, чем вставать рано.

Наморщив мозг, я сочинила последний абзац и перечитала свой шедевр. Не фонтан, конечно, но писали мы и похуже. С утра позвоню в редакцию, доложусь, что готово.

Кое-как поплескав на себя теплой водой из ковшика - горячую воду, разумеется, опять отключили, - я рухнула на диван, даже не потрудившись его разобрать. Так я частенько поступала, когда ложилась поздно. Чтобы привести в спальное положение этого монстра, требовалась, по уму, рота грузчиков. Складывая его утром, я засчитывала этот процесс как утреннюю гимнастику. Мамочка презентовала на новоселье. А себе купила новый. Ее последний муж Кирюша, всего на семь лет старше меня, - парень денежный, но экономный. Зачем, говорит, вещь выбрасывать, если она еще может Аллочке послужить.

Я лежала и таращилась в потолок, считая отсветы фар. Сон не шел.

Андрей. Андрей Корнилов. Герострат. Чертова гадина!

Это вполне в его стиле - влезть в дерьмо, затащить туда кого-нибудь еще и с милой улыбкой убежать, оставив компаньона расхлебывать последствия.

В конце концов, какое мне дело до него! Хватит! Когда я сидела в жалкой норе в Верхнем тупике, без копейки денег, он мне помог? А теперь я должна помогать ему?!