- Ладно, Аль, не дури, вылезай, - Корнилов сбавил тон.

- Не могу! Вытащи меня.

Андрей свесился в окно по пояс, я встала на цыпочки и только-только дотянулась до его рук.

- Нет, так я и сам свалюсь. Там нет ничего? Ящика, кирпича?

Ничего там не было. Ни ящика, ни кирпича. Одна стекловата. Очень много стекловаты. Противной зеленой стекловаты. Которую мне пришлось таскать руками, а потом лезть на нее.

Короче, когда я ужом выползла из окошка, зудело все тело. Клочья зеленой дряни оказались и под водолазкой, и под брюками, и даже в кроссовках.

- Где тот, который в дыру лез? - шепотом спросила я, едва сдерживая желание разодрать руки в кровь. Чесалось так, что даже голова перестала болеть.

- Да хрен его знает. Я за кирпичи спрятался, сидел-сидел, выглянул - нет никого. Может, это бомж какой-нибудь был? Или пописать кому понадобилось?

Спасибо, родной, напомнил!

Пришлось тоже спрятаться за кирпичи. Застегнувшись, я вышла из-за штабеля и чуть не полетела в яму.

- Да смотри ты под ноги, черт тебя подери! - вызверился Корнилов.

Я послушно посмотрела под ноги, то бишь в яму, и чуть не заорала благим матом.

Яма, вернее, траншея была глубиной метра два, со дна торчала ржавая арматура. И вот на эти штыри, как котлета на вилку, был насажен некий гражданин. Висел он лицом вниз. Одно острие прошло сквозь него где-то в области почки, другое торчало из-под лопатки. Вся спина когда-то белой трикотажной рубашки пропиталась кровью. То ли она уже запеклась, то ли сумерки сгустили краски, но мне показалось, что такой черной крови у человека быть просто не может. Может, это и не человек вовсе?

Едва сдерживая тошноту, я нагнулась, чтобы посмотреть, какого цвета у него брюки. Коричневые! Как раз в белую рубашку и коричневые брюки был одет тот тип, который звонил в мою дверь. Я хорошо разглядела его в глазок, когда он уселся на подоконник. И стрижка та же - короткая, почти ежик.

У меня противно зазвенело в ушах. Конечно, я чуть ли не каждый день читала всевозможные описания различных трупов - расчлененных, разложившихся, изрешеченных пулями и так далее. Но одно дело читать, а совсем другое - видеть. Корнилов держался лучше, чем я. И неудивительно, за последние дни это для него уже пятый покойник. Впрочем, и он стоял, крепко закусив губу.

- Кажется, это он, - сказала я, не уточняя, кто «он», но Андрей понял. - Это ты его... туда свалил?

- Сам упал. Шел, головой вертел - и упал.

- Так ты видел? - поразилась я.

Видел - и ничего мне не сказал?! Ну и свинья болотная!

- Ну да. И что? Теперь и ты увидела. Понравилось? Лучше бы не видела, наверно. Смотри-ка! - буркнул он, наклоняясь так низко, что я испугалась, как бы не полетел туда следом.

- Что там?

Я тоже нагнулась, но, сколько ни всматривалась, больше ничего интересного не увидела.

- Совсем слепая? - возмутился Андрей. - Там на дне пистолет, с глушителем. Вот бы достать!

Он подобрал какую-то палку и попытался выудить пистолет из-под трупа, но ничего не вышло.

- Слушай, пойдем отсюда, - заныла я. - Пойдем, пока остальные не начали его искать. Странно, что до сих пор никого нет.

- Наверно, они не пролезли в дыру и ищут другой вход. Дай-ка еще разок попробую.

- Ну пожалуйста, Андрюшенька, пойдем, а? Зачем тебе пистолет? Мало ты уже вляпался?

Но Корнилов и не думал меня слушать. С тупым упорством он снова и снова пытался подцепить пистолет, который неизменно соскальзывал вниз. Кончилось это тем, что висевший у него на поясе мобильник отстегнулся от зажима и упал мертвецу прямо на спину. Андрей зашипел и переключился на подъем телефона. Это удалось сделать с третьей попытки, после чего доставать пистолет ему расхотелось.