В мужском клубе «Хантер-Бэйли» было тихо в такой час. Невзирая на занятость или разную степень похмелья, мы с друзьями собирались здесь практически каждое утро.

Посмотрев вверх, я сразу заметил Майкла, сидевшего на втором ярусе мраморных скамеек, опоясывающих помещение. Уилл, сгорбившись, сидел на уровень ниже, справа от меня. Когда он поднял голову, я увидел последствия вчерашних опрометчивых решений на его бледном, утомленном лице с темными кругами под глазами. Опустив голову, мой товарищ проворчал:

– Твою мать.

Я покачал головой, протянув ему воду.

– Тебе нужно сменить пагубные привычки.

Засранец пил днями напролет. Мало того, он спускал каждый цент, полученный от его глупых, безотказных родителей, на три вещи, которым посвятил свою жизнь: алкоголь, женщин и, если мои подозрения были верны, таблетки и порошок.

Взяв прохладную бутылку, Уилл приложил ее ко лбу, часто и неровно дыша.

Со своей бутылкой в руке я забрался на скамейку и сел рядом с Майклом. Его глаза были закрыты, спиной и затылком он оперся о стену. Пар клубился вокруг нас в приглушенном голубом свете, мягко освещавшем сауну. Я почувствовал, как капля пота скатилась вниз по моей груди к полотенцу, обернутому вокруг бедер.

– Как проходит реновация собора Святого Килиана? – поинтересовался я.

Он покачал головой.

– Нет. Даже не думай говорить со мной сейчас о гребаной реновации.

Я прищурился, когда увидел, как мой друг открыл глаза и заиграл желваками, устремив взгляд вперед. Он злился на меня?

Но тут меня посетила догадка: вероятно, это из-за позавчерашнего происшествия с Рикой в додзё.

Замечательно. Я ни в коем случае не утверждал, что поступил правильно, но доверял ей и думал, что она не станет докладывать Майклу о каждой проклятой мелочи.

Выдохнув, я попытался объяснить:

– Старик, извини. Я не причинил бы ей вреда…

– Знаешь, о ком я думал в последнее время? – перебив меня, поинтересовался Майкл, но ответа дожидаться не стал. – О твоей матери Виттории.

Я пристально посмотрел на него.

– Раньше она была лакомым кусочком, а? – продолжил он размышлять вслух с легкой ухмылкой на губах. – И до сих пор остается, как по мне. Шикарная задница. Длинные ноги.

Стиснув зубы, я оцепенел. И хотя было понятно, чего Майкл добивался, во мне все равно начала просыпаться злость.

– Кажется, я никогда не рассказывал тебе, как она меня возбуждала, да? Когда в старших классах я приходил к вам домой и видел ее в облегающей спортивной одежде. Этой женщине по-прежнему не дашь больше тридцати. – Он улыбнулся, упиваясь грязными намеками, которые бросал мне в лицо.

– Знаешь, что я сделаю? – издевательским тоном поинтересовался Майкл. – Думаю, навещу дом твоих родителей сегодня вечером. Подожду, пока твой отец уснет, и проверю, захочет ли она оседлать меня. Точно. – Он кивнул. – Ей со мной понравится, а если нет – кого это волнует? Кого волнует, как сильно она будет сопротивляться и плакать? Я вселю в твою мать страх, чтобы каждый раз в моем присутствии она знала, что я смогу силой получить от нее все, что захочу, при любых обстоятельствах.

Глядя прямо перед собой, я сжал кулаки. Внутри меня закипала ярость. Это уже слишком, черт побери.

Я встал и спустился по ступенькам, затем повернулся к Майклу, который все еще расслабленно сидел у стены. Но его взгляд был прикован ко мне; он был в полной готовности к этому столкновению.

– Я бы никогда не причинил ей вреда, – снова повторил я.

– Не причинил вреда кому?

Майкл не дал Уиллу договорить, подавшись вперед, злобно глядя на меня.

– Просыпаясь в три часа ночи, я ожидаю обнаружить Рику рядом с собой, – процедил он. – А не в тренировочном зале, рыдающую и изо всех сил колотящую боксерскую грушу, потому что ты заставил ее стыдиться себя.