– Кто трогал пылесос?

Сестра перестала болтать ногами и посмотрела на меня. Больше всего на свете в тот момент мне хотелось превратиться в невидимку и исчезнуть.

Но я не шелохнулся. Делать резкие движения, а тем более демонстрировать равнодушие к ситуации было подобно самоубийству.

Каждой клеточкой своего тела я чувствовал на себе его тяжелый взгляд. Отец отбросил в сторону коробку и потянулся за инструкцией. Перелистал несколько страниц и, наконец, углубился в чтение.

– Итак, я жду!

Я и не собирался ничего говорить. Молча поднялся со стола и направился к мойке вымыть свою кружку. Сам не знаю, на что рассчитывал. Наверное, на то, что сестра сама признается во всем содеянном, и меня никто не тронет.

Но Мари молчала. Взяла из вазочки очередную мармеладку и отправила в рот. Братишка тихонько толкнул сестру в бок, но она лишь отмахнулась.

В этот момент отец, откинув инструкцию, направился к пылесосу. На миг застыл на половине пути.

– Твою мать!

Сначала он не поверил своим глазам. Но затем, схватив пылесос, повертел в руке сломанную трубку, взревел:

– Я столько времени потратил на поиск этого сраного пылесоса. Торговался с дебилом-продавцом, сбивая стоимость. Затем тащил его едва ли не на себе, чтобы позже обнаружить, что кто-то из моих отпрысков с такой легкостью сломал его в первый же день.

Он развернулся на месте и посмотрел на всех нас. От блеска холодных глаз у меня сердце перестало биться. Очень хорошо я знал этот взгляд.

Театрально закатив глаза, моя сестренка, наконец, стала говорить:

– Понимаешь ли, папочка, тут такое дело приключилось. Когда ты ушел в свою комнату, я решила попить чайку с братишками. Первым делом поставила чайник на плиту.

Никто представить себе не мог моего облегчения. Отец переключил свое внимание на Мари, и я, наконец, мог вздохнуть свободно.

Сестра развернулась на стуле и посмотрела на отца:

– Так вот, пока я разливала чай по кружкам, мой брат, – и она указала пальцем на меня, – взял коробку и достал пылесос. Я даже не успела ничего понять, как он включил его в розетку и стал хозяйничать в комнате. Не знаю, о чем он думал в тот момент, но пылесос сломал именно он.

Я смотрел на нее во все глаза и не мог поверить в происходящее. Сестра свалила все на меня. Причем сделала это с такой легкостью. В какой-то момент я даже сам ей поверил. Мари врала весьма правдоподобно.

Пока я растерянно смотрел на нее, отец отбросил пылесос и в один прыжок подлетел ко мне. На глазах у остальных детей он стал избивать меня.

Схватив рукой за шею, стал бить меня головой об стену. Вернее лбом.

– Недоносок, дебил, тварь!

Я ничего не соображал и даже перестал что-либо ощущать. Тогда он приподнял меня одной рукой как котенка и отшвырнул в комнату. Прямо на пылесос. От удара я сломал передние зубы. Они просто вылетели у меня на пол. Рот наполнился кровью. Капля попала на рукав.

– Что это? Кровь? На, утрись!

Он швырнул в меня кухонное полотенце.

– Не хватало еще, чтобы ты залил кровью весь палас!

Его ребенок лежал посреди комнаты, в крови. Может быть даже со сломанными ребрами, а он думал о паласе.

Мои брат и сестра в миг испарились с кухни. Я остался с отцом один на один. И самое удивительное, я тогда думал ни о том, что у меня больше не было передних зубов, ни о невыносимой головной боли, а о злосчастном пылесосе. Я обнимал его, чтобы не доломался. Чтобы не было хуже.

Пылесос я не доломал. Это успокоило меня. Отползая в сторону, думал о том, что больше не хочу быть избитым.

Слезы, кровь – все перемешалось на моем лице. Но я продолжал ползти. Наивный. Отец и не думал меня отпускать. Схватив меня загривок, он стал шлепать меня по заднице. Резкая боль пронзила все тело, и я потерял сознание.