– Странная какая-то игра… Это тебе твоя Жанна Гунькина насоветовала?

– Жанна рассказала мне о ролевых играх в общих чертах, а эту игру я придумала сама – в одну минуту – когда шла через парк. Вот какая у вас кровожадная и коварная жена, Геннадий Васильевич! Не боитесь спать с ней под одним одеялом? – она взяла его ладонь и прижала к курчавой поросли на своем лобке. – Ген-чик! Очнись! Это иг-ра! Игр-р-р-р-ра!!! Для долгих зимних вечеров. А летом ты раскрутишь свой бизнес, еще через пару лет у нас появятся деньги, и мы купим Пашке отдельную квартиру, если он к тому времени не сопьется окончательно. Что скажешь, дорогой муженек?

– Ч-черт… Как-то не могу врубиться… – его ладонь всё энергичнее оглаживала ее промежность.

– Фактически игра называется «Убей соседа!», – она наклонилась и потерлась налитой грудью о его щеку. – Так ты согласен поиграть в игру «Убей соседа!»? С острым перчиком? Да или нет?

Он поймал губами ее коричневый сосок и на какое-то время диалог прекратился.

Но вот Тамара отпрянула назад и выжидающе замерла.

– Давай попробуем, – выдохнул он, всё еще взбудораженный ее спонтанной лаской. – Мало ли во что играет сейчас народ! Давай сыграем в твою игру. Тем более, что ее никогда не поздно остановить.

– Нет! – возразила она. – Играть так играть! По настоящему! Иначе это – простое ребячество. Жанна сказала, что игра должна создавать впечатление реальности. – Она картинно повела плечами. – И вот что еще, Геннадий Васильевич… Ты назвал эту игру моей… Пусть так. Но если ты будешь хорошо играть в МОЮ игру, то я обещаю очень хорошо играть в ТВОЮ любимую игру – ты меня понял, да?:

– Томчик, тогда я – за! Обеими руками!

– Значит, играем?

– Играем!

Тамара снова приблизилась и порывисто поцеловала его:

– Спасибо, что согласился! А то я боялась, что ты поднимешь меня на смех! Ну, всё, Генчик, пусти! Мне надо одеваться. А вечером ты получишь всё, что только пожелаешь. И во все другие вечера тоже. И по утрам, если только у тебя останутся силы.

– Да у меня сил – девать некуда!

– Ах, ты, мой миленький половой гигант! Я так счастлива, Генчик, что ты рядом! Обещаю, больше ты ни разу не услышишь от меня отказа! Я ведь видела, как ты мучаешься… Ну, всё! Пусти, мой хороший… Мне надо одеваться.

Она отошла к стулу, на котором была сложена ее одежда.

– Ладно, с чего же мы начнем? – спросил Геннадий. – Каким способом будем «мочить» Пашку?

– Если помнишь, в январе он едва сам себя не замочил…

– Да-а… Нахлебался тогда Пашенька паленой водяры досыта… Точно скопытился бы, не окажись мы рядом.

Тамара вздохнула, застегивая пояс:

– Какими же дураками мы были! Всего-то и надо было – ничего не делать. И комната отошла бы нам. А мы откачивали этого алкаша как родного, вытирали за ним блевотину, вызывали «скорую»…

– Ну, что ты, Томочка! Мы всё сделали правильно. По-соседски. По-людски. Ладно. Значит, будем якобы травить его водкой?

– Что ты, Гена! Разве можно так подставляться?! Это же сразу вызовет подозрения! Убить надо так, чтобы на нас никто не подумал, особенно его стервозная сестрица и ее муженек в лампасах!

– Сбить мотоциклом? Столкнуть под поезд метро? Облить бензином и поджечь? – Геннадий явно иронизировал. – Может, у тебя есть подходящая идея? – характерным жестом он пригладил обеими руками свою шевелюру.

– Может, и есть, – улыбнулась она. – И знаешь, что самое пикантное? Способ этот я вычитала в Пашкиной же газете. Это будет такое элегантное зимнее убийство.

– Зимнее?

– Ну да. Нужно же время на подготовку.

– Поэтому зимнее?

– Нет, еще и потому что оно возможно только зимой.

– Хм! Что же это за убийство?!