– Хам! – гордо заявила Русалка и прошлёпала босиком к выходу.

– И что это было? – спросила Анна.

– Лучше ты мне расскажи, – я подошел к ней вплотную. – Меня тут, если ты успела заметить, не было.

Анна ещё секунду жгла меня глазами, а потом вдруг прильнула всем телом и впилась поцелуем.

– Ух ты, – сказал я, когда отдышался. – Чем обязан такому счастью?

– Юмми пришла в себя! – Анна схватила меня за плечи, и мне показалось, что она запрыгает от радости как ребёнок, – брат звонил. Её из капсулы перевели в больницу. Поедем к ней?! Ну поехали!

Теперь уже я поцеловал её. Долго. Качественно.

– Ой, ты же не одет, – заметила вдруг Анна. – я тебя в коридоре подожду.

Она ловко вывернулась из моих рук и скрылась за дверь. И ещё я уверен, что перед этим Анна мне подмигнула.

Я прекрасно понимал, что радость Анны связана не только с Юмми. Ей не было никакого дела до этой девчонки. Но мы наконец-то совершили прорыв в борьбе с Системой. Научились вытаскивать людей. И это давало крохотный шанс найти и спасти её отца, Сергея Звягина.

Но когда я залез в душ, чтобы смыть с себя наконец солевой раствор, я думал совсем о другом. Об Анне.

Анна мне нравилась. Я скрывал это и от неё, и от себя, но она мне понравилась с нашей первой встречи в кабинете Мастера. Её удивлённые глазищи, её подростковое желание быть лучше всех, её безбашенность и хрупкость, её волосы…её запах…

Я не поддавался этому, потому что считал, что мы не ровня. Наследница техноимперии и сын алкоголика. Принцесса и свинопас.

Трахать принцесс по фану, как с той же Софией – это одно. Встретились и разбежались, довольные друг другом. С Анной так не будет. А как, я не знал. Постоянно казалось, что мы из разных миров, и не замечать этого – самообман. Что мне надо найти приличную хозяйственную девочку из соседнего подъезда, и не забивать себе голову красотками на Мазератти. Я и нашёл.

Олька меня отрезвила. Мне было не жалко айфона, тем более оплаченного с корпоративной карты, за урок, который она мне преподнесла. Не важно, сколько у человека денег. И в богатстве, и в бедности он может быть говном. А может не быть.

– Тебе идёт костюм, – Анна поправила мне воротничок рубашки, не потому, что он лежал как-то не так, а просто чтобы приложить свою руку к моему виду.

И снова никаких "я жду тебя полчаса"… "почему так долго"…

Пока мы шли по коридору, я взял её за руку. Она быстро глянула на меня, но руку не отняла.

– И что они в тебе находят? – буркнула она.

– Кто?

– Все твои бабы… Насти… Марины… эта вот сегодняшняя…

– Русалка, – подсказал я.

– Русалка, а в реале как?

– Не знаю…

– Ты даже имени не знаешь! – возмутилась Анна, – Она у тебя там разлеглась, как на картинах Рубенса, а ты даже имя не спросил?!

– Зачем имя при таких сиськах? Всё равно, кроме них ничего не запомнишь!

Анна хотела возмутиться, потом прыснула и стукнула меня кулачком в плечо.

– Слууууушай… – протянула она, явно задумывая что-то, – а мне такие сиськи бы пошли?

– Зачем? – удивился я.

– Может, я бы тогда тебе нравилась больше?

– Не пошли бы тебе такие сиськи, – отрезал я.

– Почему?!

– У тебя дебаф был бы с ними на ловкость! – засмеялся я, – нафига мне в клане боец с дебафом?

Анна задумалась, а потом тоже расхохоталась.

– Стой, а куда мы идём? – удивилась она. – Я думала, мы в больницу к Юмми поедем.

– Мы идём менять правила игры.

– Не позволю, – заявил Котов. – У нас есть положение о невмешательстве в игровой процесс. Утверждено Советом Директоров.

– Простите, а Ирина Владимировна тоже документ подписывала? – уточнил я, – Вам не кажется, что госпожа Скуратова дезавуировала это положение в одностороннем порядке?