– Северьянов… – декан покачал головой с укоризной и в то же время как-то виновато, словно ему стыдно произносить такое вслух.

Всех своих студентов он не только знал в лицо, но и был в курсе всех их проблем.

– Степан Петрович, отцу зарплату задержали. Он у частника работает, им нерегулярно отдают. Мы с мамой возьмём кредит, я до конца месяца все внесу, – начал выкручиваться я, зная, что никаких денег не будет, и я только выторговываю себе отсрочку.

– Нам уже пришёл запрос из военкомата, – декан покопался в горе бумажек на столе, надеясь предъявить мне этот запрос, не нашёл и только многозначительно постучал по стопке. – И что мне прикажешь отвечать?

– Что я учусь…

Внутри похолодело. Армии я не боялся. До седьмого класса даже активно готовился туда. Бегал кроссы, вертелся на турниках. Просто я ничем не хотел быть похожим на отца. Даже этим.

– Северьянов, ты пойми, – декан ссутулился, и даже как-то вдруг состарился, – я знаю, что башка у тебя варит. Все преподаватели о тебе хорошо отзываются. Раньше я бы тебя на бюджет перевёл и стипендию платил. А сейчас сам видел, – Степан Петрович мотнул головой на дверь, – деньги… деньги… деньги… По правилам я тебя должен был отчислить две недели назад. У тебя долг за первый семестр 30 тысяч! И за второй предоплату пора вносить!

– А если в академ? – предложил я отчаянный вариант.

– Академ… – задумался декан, – В академе я могу тебя держать год, и воякам до тебя не добраться… Элла! – крикнул он.

– Да, Степан Петрович? – секретарша не стала заходить полностью, просунув в приоткрытую дверь только голову.

– Можем мы этого орла в академ отправить?

– Если орёл покроет долги до конца семестра, тогда… задним числом…

– Ты ведь покроешь? – декан взглянул на меня.

– Покрою, – пряча глаза, я кивнул.

И где, спрашивается, их взять? Вспомнилось тестирование. Плотные хрустящие конверты на выходе. «От тысячи рублей…» От штукаря за полчаса в капсуле. Дебил. Идиотины кусок! Помог сисястой дуре! Повыпендривался, состроил из себя благородного! И что теперь? Симба её окучивает. И тест прошёл, и бабки получил, и тёлку ему… снова зашептал поганый внутренний голосок.

Я придушил его на самых первых мыслишках. Некого винить. Каждый сам – гробовщик своего счастья.

Поехать что ли обратно, упасть в ноги седому? Нормальный вроде мужик, может, даст второй шанс? Не знаю, кто он там, но видно, что не из последних. Бедные – не гордые.

– Уснул, Северьянов? – спросил декан.

Я и забыл, где нахожусь. Начисто выпал из реальности.

– Простите, Степан Петрович. Задумался.

– Иди, Северьянов… не подведи меня, – декан вдруг потянул мне руку.

Слегка обалдев, я пожал её и вышел из кабинета.

На этот раз я не прятался. Попадётся навстречу Кислый, урою вместе с дружками. Я, конечно, такой храбрый, пока меня с ног не сбили и пинать не начали, но сейчас настроение было именно такое. К его, или моему счастью, шпану я не встретил.

Зато у подъезда увидел новую машину. Белая Тойота Камри, представительский вариант. Задние стёкла наглухо тонированы. За рулём скучает водитель. Его легко отличить от хозяина. У владельца всегда видно бахвальство: «Глядите, какая у меня тачила… Моя… Ласточка… Детка… Пчёлка медовая…». А у водилы одна сплошная непроходимая скука. Ни бухнуть, ни покурить, чтобы хозяину салон не провонять. Только сиди и жвачку жуй с чувством отвращения на физиономии.

Неужто опять к Ольке? Богатого она ёбаря отхватила, сначала Крузак, теперь Камрюха. Меняет тачки, как перчатки. Или это она ёбарей меняет? По рукам пошла… проститутка.

Сам себе фыркнул под нос, когда понял, что рассуждаю, как бабка на лавочке. Старость не радость. Уже хохоча во весь голос странным истерическим смехом, перепрыгивая через две ступеньки, поднялся на этаж.