Ого! У меня, оказывается, не одно ружьишко сюда сдано было.

– А давай оба на всякий случай, – рискнул ответить я, надеясь, что их там не окажется три.

И ничего плохого не произошло. Вася заложил двумя линейками нужные страницы в журнале и передал его мне. Оказалось, что первый случай был вообще не про то: вдова сдавала ружье на реализацию в связи со смертью владельца. Это на порядок увеличивало мои шансы на нужный результат во втором случае. К нему я и перешел.

Бурмагин Сергей Александрович, 1946 г. р.

Проживает ул. Ленина, д. 132, кв. 28.

02.05.1976 г. административный арест 15 суток. Указ ПВС РСФСР от 26 июля 1966 года.

Дальше шли неинтересные мне на этом этапе сведения о ружье. Дата изъятия – двадцатое мая. Я прикинул – получился самый разгар весенней охоты. Да, болезненное дело для заядлого охотника. А участок-то не мой. Значит, скорее всего, в майские праздники товарищ совершил мелкое хулиганство и схлопотал пятнадцать суток. А дальше по накатанной: в картотеке нашли, что он владелец оружия, и начальство по каким-то своим резонам поручило провести экспроприацию стороннему участковому. Что ж, обычное дело. Кстати, мужик-то хоть и не с моего участка, но почти сосед мой. Живет на улице Ленина, а это от моего общежития минут десять-двадцать неспешной ходьбы.

Я старательно заполнил ненужный мне теперь акт, подписал сам и дал Васе расписаться. Тот поставил витиеватую закорючку – не по-узбекски ли? – и аккуратно написал сверху листа: «Копия». Ну не зануда ли?

Душевно поблагодарив разрешителя, я удалился.

Бинго! Пока все идет так, как надо.

Значит, что мне известно про моего потенциального душегуба? Фамилия и адрес. Пятнадцать суток дают нечасто, а если дали, стало быть, заработал. И про ружье, которое я изымал, тоже знаю.

Теперь – а что я не знаю? А я не знаю, что это за человек. Теоретически мог он свои сутки заработать случайно, а сам по себе – милейший человек. Я ведь могу и ошибаться. Не факт, что человек решил отомстить участковому за изъятие ружья. Получается, надо его проверить по месту жительства.

Общеизвестно, что лучшим другом участкового инспектора являются бабушки у подъездов. Понимаю, что полученная от них информация не может стать доказательством ни для прокуратуры, ни для суда, но нам этого и не нужно. От нас, как правило, требуют предоставлять характеристики некоторых граждан, а кто этих граждан лучше всего может знать? Правильно, бабушки, которые целый день сидят у подъездов, чешут языками и от пристального взора которых не укроется ничего. Ни очередной хахаль Нюськи-парикмахерши, ни фингал, поставленный своей супруге тишайшим Федором Михайловичем (не Достоевским, а инженером с ЖБИК), ни пьяный дебош старшеклассников. А также и то, что жилец исправно здоровается с бабками, выносит мусор и ни разу не был замечен в нетрезвом виде. Или замечен, но так, по мелочи.

Кто-то мне скажет, что маньяки по месту жительства характеризуются положительно. Не спорю. Но сколько их, маньяков-то, существует? Я за свою практику встречал лишь двух.

Череповецкие бабульки отличаются разнородностью социального состава и происхождения. Здесь имеются и коренные черепанки, помнившие если не городского голову, то установление Советской власти, есть бывшие «вербованные», переехавшие в город после войны и принявшие участие в грандиозной стройке. Есть и те, кого дважды переселяли из собственных жилищ: первый раз, когда заливали Рыбинское водохранилище, а во второй, когда из-за строительства новых микрорайонов деревянные дома шли под снос. Имелись и бывшие деревенские бабульки, которых дети перевезли в Череповец, чтобы получить квартиру побольше.