Сегодня проехал 131,5 км. Общий -2117 км.

21 июня. Оптина пустынь

Вот впечатления об Оптиной Н. В. Гоголя: «Нигде я не видал таких монахов. С каждым из них, мне казалось, беседует все небесное. Я не расспрашивал, кто у них как живет: их лица сказывали сами все».

Сейчас в монастыре другой порядок приема. Сначала надо зарегистрироваться в милиции. Затем идти в скит, и администратор расселяет после ужина и вечерней молитвы. Но меня приняли сразу, и на вечерней молитве исповедовался, а утром принял причастие. Ночь прошла в напряжении. Все время кто-то ходил, как будто собирался на всенощную. Потом появился какой-то подвыпивший, искал туалет, не мог найти и стал освобождаться здесь же, возле кроватей у изголовья. Включили свет и видя, что он инвалид, уложили на свободную постель. Всю ночь я не мог заснуть.

Познакомился с Владимиром Тимофеевым, тоже путешественник и родом из Челябинска, у него там осталась квартира и живет брат. У нас даже оказались общие знакомые Он уже несколько лет живет по монастырям. И всю жизнь в монастыре истолковывает по-своему: «А в монастырях не любят усердных. Почему крестишься 3 раза и поклоны до земли? Почему не ешь, голодаешь? И не дают благословения на сухую голодовку. А хочется работать и молиться до изнеможения и на хлебе и воде. Хочу на Валаам. Там, говорят, суровое послушание. А в малых скитах, монастырях – все на виду. И на все надо спрашивать благословения. А в больших можно спрятаться, затеряться. И в монастырях люди не говорят о своей прошлой жизни. А зачем? Могут быть тогда искушения.» Судьба нас свяжет надолго. Через несколько лет мне привезет от Владимира письмо его брат, живущий в Челябинске. За это время послушник, работяга и скиталец стал монахом Варнава и живет на Афоне в скиту от старостильного греческого монастыря. Он приглашал к себе в гости. Я навестил его, пожил в скиту, сходил на гору Афон и по другим монастырям прошел. Но об этом – отдельный большой рассказ.

Когда-то мой любимый писатель Лев Николаевич Толстой совершал свое последнее путешествие сюда, в Оптину обитель. И не решился на исповедь и беседу со старцем Амвросием. Бродил по двору и уехал в женский Шамординский монастырь в 12 км от Оптиной пустыни к своей сестре-монахине. Через несколько дней Лев Николаевич умирает на железнодорожной станции Астапово в доме начальника станции. Здесь писатель сделал свою последнюю запись в дневнике: «03.11.1910. Вот и план мой.Делай что должно и пусть будет что будет…»

Из Оптиной пустыни я взял землю от могилы старца Амвросия и записал в своем дневнике его самую распространенную фразу: «Жить не тужить, никого не осуждать, никому не досаждать, и всем мое почтение.

Иди, куда поведут, смотри что покажут, и всё говори; да будет воля Твоя.»

Дорога до Сухиничей – 35 км. Половина дороги – разбитые плиты. Но ехал легко и до обеда преодолел 63 км. В Сухиничах звонил сестре Светлане, но не дозвонился и решил, что доеду до Жлобина из Гомеля на дизеле, там встречусь с мамой и сестрой и потом обратно на дизеле – до Гомеля и далее на велосипеде через Чернигов на Киев, там ждет меня сын Алексей. И это будет лучше, чем встреча в Гомеле. Поем у мамы блинчиков, одежду постирает и зашьет мне замочек, и дырки на брюках.

22—23 июня. Гомель

Супермарфон до Гомеля завершен. Он проходил с 5.00 22 июня до 19.00 23 июня. Всего на отдых ушло утром 3 час с 5.00 до 8.00. Больше суток я был в движении. В районе Брянска я решил срезать маршрут и петлял еще больше по проселочным тропинкам. Велопробег ночью – это фантастика. Ветра не было, светила луна. И если бы не встречные машины, которые ослепляли дальними фарами, все было бы прекрасно.