– Ага, понял, ― с уважением кивнул я. ― Так что?

– Доказательств маловато, вот что. Ты же десять тысяч княжеских срубить хочешь, верно?

– Ну да, ― кивнул я.

– Тогда надо, чтобы Тверь его в розыск подала, а не мы, ― покачал он головой. ― Нету нас таких полномочий ― на княжескую премию розыск объявлять, ты же знаешь. А как они такие бумаги издают, лучше даже не вспоминать. Вроде как ежика рожают против шерсти.

– Есть способ… ― сказал я, сложив ладони перед грудью и глядя в потолок.

– Есть, ― согласился Степан. ― Я могу его в розыск объявить как свидетеля. Нашлись люди, подтвердили, что видели его в сопровождении обоих убитых. Значит, пускай объясняется перед законом.

– Именно, ― кивнул я. ― Вот и объявите. Я и начну помаленьку, хоть полномочия заимею. А дальше видно будет, подаст его Тверь на княжеский приз или нет.

Задумка моя проста, проще даже некуда. Охотники, как я уже говорил, обязаны на закон работать. Но если я приеду в ту же Тверь, например, и начну расспрашивать людей, что Им известно о некоем Пантелее, то они имеют право послать меня подальше. Особенно официальные лица. А вот если будет у меня сыскное поручение, что такового Пантелея велено пред власти Великореченска представить, пусть хоть и как свидетеля, то могу рассчитывать на помощь. Потому как в таком поручении точно написано, что полагается оказывать помощь подателю сего, сиречь Александру Волкову.

И такой закон действует в большинстве людских земель ― все равно кем населенных, пришлыми или аборигенами, лишь бы там вообще какая-то власть была. Тем более что любая из властей в прилегающих к Великоречью землях свои действия с законами пришлых по меньшей мере согласует.[17]

– А если все же Тверь на призовой розыск не согласится? ― напомнил Степан. ― В пролете будешь.

– Тогда на свой страх и риск его поищу. Зато перед другими будет фора. А в пролете… Будем считать риск благородным делом, ― ответил я.

В этом я тоже выигрываю. Свидетеля ищут без награды, широко это не объявляется. Если я с таким ордером отправлюсь Пантелея искать, то друзья-конкуренты мои, скорее всего, ни сном ни духом об этом ведать не будут. А если его все же в розыск как преступника подадут, я уже далеко ускачу.

– Ладно, твой риск ― твои проблемы, ― прогудел Степан, скрестив могучие руки на груди. ― Часа через два заходи, будет тебе сыскное поручение на Пантелея как на свидетеля.

Я удовлетворенно кивнул, затем спросил:

– Раз будет, то тогда сразу уточню: портал отслеживали?

Некроманты отслеживать порталов не умеют, не их это епархия. Именно поэтому я Ваське такого вопроса не задавал. А вот Степан должен был пригласить Велиссу вер-Бран, молодую колдунью из аборигенов, прижившуюся в нашем Великореченске по той банальной причине, что местные жители больше привержены личной гигиене, нежели жители коренных земель. Или пристав должен был вызвать Самуила Бредянского ― въедливого старикашку с ядовитым языком и немалыми способностями в магии. Они порталы отслеживать умеют.

– Велисса приходила, ― кивнул становой пристав. ― Ушел колдун в Дурное болото, в самую середину. В то, что нас с Вирацким баронством делит, на берегу Улара. Где острова с протоками.

– Куда? ― обалдел я.

– Куда слышал.

– Может, ошиблась магичка? ― все же переспросил я, пораженный.

– Велисса-то? ― удивился вопросу Степан. ― Смеешься? Она колдунья в десятом поколении, по слухам, среди пришлых такой нет.

– Тоже верно. Только все равно не верю.

– И я не верю, ― вздохнул Степан. ― Но ты с ней поговори, она в выводах уверена. Скажи, что я послал.

– Поговорю, будьте спокойны.

Дурное болото ― это одна из тех низменностей, что появились после Пересечения миров. Сдвинулось все, как будто этот мир разломили на кусочки, а затем заново склеили, причем склеивали на тяп-ляп. И получилось, что там, где кусочки мозаики наползали друг на друга, выросли горы, подчас вовсе непроходимые, а в иных же местах, где края кусочков мозаики друг с другом не соприкоснулись, возникли низины с так называемыми Дурными болотами. Именно эти болота, настоящие свищи, или червоточины в живой ткани нашего плана, порождали большую часть всевозможных чудовищ, расползавшихся по земле. Именно благодаря им я не сидел без работы. И всем было известно, что в Дурных болотах не живут ни люди, ни нелюди. Никто. Не выжить там, потому что сожрут на хрен.