А на подходе к устью меня оттеснил от большого, легко вращающегося стального колеса Орри Кулак, тоже хорошо проспавшийся, умытый, с расчесанной бородой и даже благоухающий каким-то одеколоном. Прям не шкипер баржи, а капитан «Ласточки».[43] Разве что вместо кителя оттертый от пыли кожаный реглан и все те же шоферские очки на лбу. Хотя, на мой взгляд, фуражка-капитанка была бы куда актуальней. Как раз такую в каюте нашел, но Орри ее отверг.

На мысу, образуемом течением двух рек, возвышался форт, возле которого у пристани стояли два малых сторожевика – семнадцатиметровых посудины с пушкой на носу и крупнокалиберной спаркой на корме. Патрульный катер неторопливо резал своим острым форштевнем середину фарватера, и стоило нам появиться в поле зрения – недвусмысленно навелся на нас. Видать, с той стороны, из верховий Улара, ничего путного не ждали.

Слияние рек – позиция более чем стратегическая, вот и гарнизон форта больше чем наполовину артиллеристами был укомплектован – это я еще по временам своей службы помнил. И стволов этой самой артиллерии было здесь не меньше дивизиона. Причем не только на закрытых позициях, как в том же Пограничном, но виднелись за бетонными брустверами длинные стволы полковушек ПП-4 с массивными дульными тормозами на них. Из такой монитор насквозь пробить можно, так что без ведома гарнизона здесь не то что баржа – мимо жаба не проплывет. Разнести в этом месте могут что угодно, причем в щепки. А сектора обстрела с высокого мыса – залюбуешься.

Были и признаки военного усиления: вдалеке, высоко в небе, неторопливо плыл вытянутый силуэт дирижабля с казавшейся крошечной гондолой снизу. Это уже нетипично: дирижабли в мирное время за просто так никто не гоняет. А этот явно на патрулировании – с дирижабля и связь куда хочешь дотягивается, и видно все как на ладони, и висеть он неделю может, а то и месяц, пока у экипажа вода со жратвой не закончатся. А при необходимости и отбомбиться неслабо. По подвижной цели особо не попадет, а вот по городу или по лесу канистры с напалмом побросать – это запросто. От четырех до пяти тонн таких канистр загрузить можно.

– Патруль. По нашу душу, – сказал Орри, указав на катер, который заложил резкий вираж на середине речного плеса и рванул к нам, неся по носу немалый бурун.

– Естественно. Война же, да и вообще, здесь всегда проверки, – подтвердил я его догадку.

– А тут с кем граница? Для меня с воды здесь места незнакомые, я все больше по дорогам катался.

– С Марианским баронством. Вон видишь? – указал я пальцем на небольшую деревянную крепостцу на холме на противоположном берегу. – Там у них застава, копейный десяток[44] граничной баронской стражи штаны протирает.

– Вроде целое все, – прищурился Орри, разглядывая крепость. – Не долбили по ним. Видать, с марианцами войны нет.

– Да и с Вирацем нет, по всему видать, – поделился я своей идеей. – Скорее всего, даже если Вирац по уши в этом деле, все равно там что-то не так. Считай, чутьем или логикой, но я уверен.

Ввиду полного отсутствия любой связи и новостей приходилось обходиться догадками.

– А я что? Я ничего, – пожал плечами гном. – Я и не спорю. Похоже на то. Мы же в толпе этой швали успели, считай, половину дня покрутиться, там даже с Южного берега народ был. И из Гуляйполя хватает.

– Из Гуляйполя? – слегка удивился я. – Интересно.

Вспомнился мне, естественно, Вова Труба, с которым мы подрались в Бродах. А ведь он, скорее всего, ехал не за головами разбойников, а поучаствовать в захвате и разграблении Пограничного. И ехал как раз с территории княжества, где таких, как он, может, и не любят, но гонять необходимым пока не считают. А раньше от них польза была. Кстати, убиенный мной любитель пистолетов ручной работы и роскошных плащей баронет ас-Мирен – тоже ведь из этого недоброй памяти города. А сам родом из Вираца. Что-то слишком уж много в этой истории совпадений.