– Садись, – дядя Леша указал Саньке на стул и принялся доставать из стеклянного шкафчика порошки и колбочки с разноцветными жидкостями. – Так, говоришь, не веришь, что сегодня Ночь проснувшихся памятников?

– Не верю… – осторожно ответил мальчишка, с опаской поглядывая, как хозяин лаборатории смешивает жидкости в большом стеклянном сосуде. А ну как сейчас тоже ба—бахнет? И от дяди Леши останутся только роговые очки, а от самого Саньки вообще ничего…

– Ну что ж, если у меня сейчас получится один фокус… я его в старой книжке вычитал, очень старой книжке, написанной одним средневековым алхимиком… если этот фокус получится, то мы с тобой будем единственными, кто сегодня не уснет. Ты готов к бессонной ночи?

– А если не получится? – с замиранием сердца спросил мальчишка.

– А если не получится, мой юный друг, то ноутбук станет твоим… Как я и обещал.

Санька с сомнением посмотрел на стеклянный сосуд, в котором бурлила разноцветная жидкость и усмехнулся.

– Допустим, мы не уснем, – сказал он. – Но мы же в деревне, так? А памятники в городе. И как….

Но тут жидкость в сосуде забурлила еще сильнее, и, не дав договорить мальчишке, сосуд… взорвался.

Ба—бах!

Санька инстинктивно закрыл глаза, а когда открыл их…. Когда открыл их, то увидел над собой круглую белую луну. Она неподвижно висела в темном небе, словно была накрепко приколочена к нему гвоздями. Ни зеленого домика, ни черемухи над верандой, ни поросшего крапивой участка… Вместо этого был маленький сквер и чужой город. Что чужой – тут к гадалке не ходи. В их маленьком городке не было таких старых домов. И этого сквера не было. Санька опустил голову и увидел, что стоит на высоком каменном постаменте. С трудом поднял ногу – тяжелая какая! – и тут только сообразил, что нога его… и рука… и весь он сам с ног до головы – каменный. Памятник. Надо честно признаться, перетрусил он отчаянно. И если бы не были в тот момент руки—ноги такими тяжелыми – точно бы пальцы задрожали, а коленки затряслись. А душа ушла в пятки. Она, собственно и ушла – душа штука легкая и невесомая, и никогда не бывает каменной – но потом посмотрела, что в пятках ничего интересного и вернулась обратно.

– Я могу двигаться… – вслух произнес Санька.

– Вот и хорошо, пошли! – ответил ему голос незнакомой девчонки.

– Кто здесь? – испуганно спросил Санька и принялся вертеть головой по сторонам.

Но на этот раз ему никто ничего не сказал – и сквер, и улица рядом были совершенно пусты. Да что на улица! Во всех окружающих домах был погашен свет. Вы когда-нибудь видели, чтобы ночью свет был погашен во всех окнах? И ни одной машины на улице? Вот и Санька не видел… Пока не оказался в чужом городе в Ночь проснувшихся памятников. Успокоился немного, осмотрелся, осторожно слез с постамента и зашагал по улице. А что делать? Не стоять же на месте…. Нужно искать, кто помочь сможет.

Город спал… Только желтые фонари, рекламные щиты да витрины магазинов переливались разноцветными огнями. И светофоры… Этим хоть бы хны: красный—желтый—зеленый, красный—желтый—зеленый… Улица вывела Саньку к набережной реки, и он сразу понял, в каком городе оказался. Потому что именно такие столбы – с торчащими носами древних кораблей – он видел в той самой книге, что листал сегодня дядя Леша. Санкт—Петербург… Ростральные колонны… Мальчик хорошо помнил название – в прошлом году мама проспорила целых два мороженных. Когда сказала, что он ни за что не выучит это слово. Гулко ступая по асфальту каменными кроссовками, Санька дошел до первого столба и нос к носу столкнулся с ожившими памятниками. Их было двое – женщина и мужчина. С виду на древнегреческих богов смахивают, решил Санька. Но оказалось, что ошибся.