– Придурки!

Заточение только больше разозлило Кристофера. Он продолжал кричать и яростно колотил в дверь. Эмоции преобладали над разумом. Удар, еще один, и еще. Массивная деревянная дверь не поддавалась. Крис до крови разбил костяшки, но от застилающей глаза ярости не чувствовал боли. Его выводила из себя собственная беспомощность. Раздражали мать и доктор, которым так ловко удавалось удерживать Криса взаперти.

Вскоре злость отступила, и Кристофер все же почувствовал боль. Он оставил дверь в покое, завалился на кровать и уставился в потолок, пытаясь осознать, что с ним произошло. Руки горели, и этот огонь не позволял отпустить обиду. Три года. Три долгих, невыносимых и мучительных года. Больше тысячи дней в психиатрической больнице! Как она могла так с ним поступить? Крис прокручивал варианты развития событий, и каждая следующая мысль тяжелым камнем падала на целую стену таких же булыжников в его голове. Он не мог оставаться здесь так долго. Каждый месяц был на счету. Ему жизненно необходимо вернуться. Но замок по-прежнему оставался закрытым. Замок, который не позволял открыть дверь в коридор, на улицу, на свободу.

Крис не обедал и не ужинал. В горле стояла тошнота, которая только усиливалась от мысли о еде. Солнце снова занялось скалолазанием и ловко перемещалось между облаками, спускаясь все ниже и ниже. Кристофер просидел в комнате до самого вечера. От мыслей становилось только хуже. Он полностью погрузился в себя и свои размышления, когда в дверь постучали.

Странно, учитывая, что открыть он не мог. Затем последовал скрежет ключа в замочной скважине и на пороге появилась рыжая медсестра.

– Кажется, Эмили?

– Да. Привет, Крис, – девушка молниеносно окинула пациента взглядом, зашла в комнату и закрыла за собой дверь. Она присела рядом на кровать и потрясла в воздухе пластиковым красным чемоданчиком.

– Та самая знаменитая аптечка. И как же ты догадалась? – Крис принял вертикальное положение и сел рядом.

– Судя по грохоту, который доносился из твоей комнаты, я вообще сомневалась, что ты еще жив, – Эмили усмехнулась, взяла мокрое полотенце и протянула раскрытую ладонь. – Давай руку.

Кристофер окинул взглядом повреждения. Зрелище открывалось действительно печальное. Неуверенно, но все же он протянул руку, и Эмили начала аккуратно обрабатывать раны. Ее движения были быстрыми и точными, как будто она занималась этим каждый день на протяжении многих лет.

– У тебя хорошо получается, – заметил Крис и перевел взгляд на медсестру.

Она сидела в метре от него, и Кристофер только сейчас смог к ней присмотреться. Вблизи она оказалась довольно симпатичной. Огненно-рыжие волосы заплетены в низкий хвост, веснушки усыпали щеки и нос медсестры, а светло-карие глаза напоминали необработанные камни янтаря. Однако среди других людей Эмили терялась и оставалась совершенно незаметной.

– Надеюсь, это самая серьезная медицинская помощь, которая тебе здесь понадобится, – девушка тяжело вздохнула и перешла ко второй руке.

– Переживаешь за меня? – Крис не смог сдержать улыбки.

– Разумеется, ты же наш пациент. Это моя работа, – Эмили мельком взглянула на Криса, но тот успел уловить все, о чем она умалчивала. Интерес к нему, как к пациенту, у нее был незначительным.

– И как тебе доверили выпустить меня, раз я такой буйный?

– Поверь, у меня с собой не только бинты и антисептики. Ну все, ты свободен, как птица, – Эмили быстро собрала аптечку и направилась к двери.

– Это вряд ли, – усмехнулся Крис и последовал за медсестрой. – Слушай, спасибо за помощь. Я понимаю, что ты не обязана этого делать.