– Конечно, нет! – продолжил являть беспечность Сатана. Не демонстрировать, а именно являть. Да и то: это ведь не его проблемы. – Точнее, нет в том виде, в каком его представляет Библия и те, кто её читает.

– Но что-то же есть?

В очередной раз надежда в моём голосе дрогнула вместе с душой.

А вот Сатана хотя бы за компанию дрогнул: увы – настоящий олимпиец. Или – космонавт, который перед стартом спит беспробудным сном, в чём я лично всегда сомневался. Это я – о космонавте, а не о Сатане: этот дяденька не давал мне ещё ни единого шанса усомниться в чём-либо, связанным с его именем и работой.

– Есть. Есть двойной фильтр: со стороны Бога и со стороны меня. Конвейер по выбраковке душ – это лишь видимая сторона этого фильтра.

Он вдруг наморщил лоб – и словно задумался.

– В каком-то смысле, это и есть Страшный Суд. Конечно, без всей этой библейской клоунады, без всех этих «видений», то ли от шизофрении, то ли «по пьяной лавочке». Мы ведь действительно сканируем человечка, и «по совокупности заслуг» определяем его на место жительства. Правда, в момент препарирования он и не думает о Страшном Суде. Вероятно, полагает это «изолятором временного содержания», а не «колонией строгого режима».

Лицо Сатаны неожиданно прояснилось – и тут же исполнилось фирменного лукавства.

– А, знаешь, Шура, это – мысль!

– ??? – попросил я поделиться мыслями о своей мысли.

– Ну, насчёт Страшного Суда! Надо будет внедрить это новшество в практику. Точнее – в процесс сортировочных работ. Пусть человечек, находясь в нашей общей с Господом прозекторской, думает, что это и есть Страшный Суд! Это поможет нам вскрыть его основательней, чтобы избежать судебной ошибки. Да и на представления об Аде это тоже окажет влияние: страх – великий двигатель специфических общественных отношений!

Сатана одобрительно похлопал меня по плечу.

– Ну, вот, ты и приступил к работе! Можешь записать это в своём отчёте, как согласованный со мной пункт.

Вот так: не знаешь, где найдёшь, а где потеряешь!

– Конечно, спасибо тебе, Сан Саныч, за сотрудничество и добрые слова…

Я закашлялся – чересчур старательно для того, чтобы можно было не разобрать «химического состава» такого кашля.

– Понял! – рассмеялся Сатана. – «Не боись»: я не забыл о твоём задании. Любому другому на твоём месте я навешал бы «тюльку», там, или «лапшу»… Хотя «любого другого» я и на порог не пустил бы! Но всё равно: тебе я покажу всё! Всё своё, так сказать, «подземное царство». Так что, мой дом – твой дом! Пошли!

– Да, Шура: каждый человек устраивает себе персональный ад.

Сатана уже дематериализовал костёр и «вымыл» руки.

– Ада из огня и серы нет. Люди сами помещают себя в ад, не Бог их туда посылает!

– Получается, человек либо подсознательно осуждает себя на Ад, либо согласен «с приговором»?

– Получается, так! – традиционно обошёлся без сочувствия к человеку Сан Саныч. – Я лишь провожу в жизнь лозунг «Каждому гаду – по отдельному Аду!» Надеюсь, что уже понял, что существует множество разновидностей того, что мы называем адом.

Пока мы шли всё той же белой пустыней. Идти было легко настолько, что я не чувствовал ног. И не в земном, «верижном», понимании этого выражения: де-факто я порхал, не порхая. Совершенно не ощущалось даже одного, привычного с Земли, «g». Воздуха не было – и вместе с тем он был не хуже того, что у нас в Раю. Было светло, как днём – а ведь ни Солнца, ни Славы Божьей, как источника электрической энергии!

– Не думай: не краду у вас! – усмехнулся Сатана. – Сам я, как ты понимаешь, сиять не могу «по определению»: нет у меня Божьего генератора. И не по причине несовершенства – ты же помнишь, как обо мне… ну, о моём «литературном двойнике», сказал пророк Иезекиль: «печать совершенства, полнота мудрости, венец красоты… ты совершен был в путях своих со дня сотворения своего…». Не «генерирую» я тоже «по определению»: «jedem das seine»: каждому – своё. Как говорится, «кесарю – кесарево, а слесарю – слесарево». Ему – сиять, мне – гасить это сияние. У каждого, понимаешь, своя «линия жизни», как сказали бы на Земле.