– Кажется, да.

– А ты? – Она вытерла руки полотенцем и прожгла меня взглядом своих тёмных, как горький шоколад, глаз.

Ненавижу, когда она так смотрит. Будто выворачивает наизнанку, выкапывает самые острые камни из ям души. Полин всегда видела меня насквозь, в какой бы плотный скафандр я не прятал свои чувства.

Я бессильно опустился на стул, на котором недавно сидел мой сын и болтал ногами, и запустил руки в волосы, лишь бы не смотреть в эти жгучие глаза.

– Я забыл, Полин… – Только и пробормотал я. – Забыл, что завтра уже шестое.

– Ты слишком много взвалил на себя, мой мальчик. Тут любой не упомнит.

– Но я должен помнить. Какой из меня отец, если я постоянно пропадаю на стройке, вижу сына урывками, да ещё и забываю самые важные даты в его жизни?

– Ты самый лучший отец, который мог бы быть у Криса. – Сурово заявила Полин. Она была мягкой, как зефир, но в моменты, когда нужно показать свою силу, – в такие, как этот – она показывала её во всей красе. – Даже не смей думать иначе. Завтра ты отправишься на работу, а мы с Крисом испечём шоколадные кексы, как и всегда. А потом вместе съездим к Элизабет. Она подождёт, пока ты не освободишься.

Не оставалось ничего другого, только кивнуть. Я знал, что она будет ждать. Все эти шесть лет она ждёт моего визита, а я заглядываю к ней всё реже и реже.

– Уэйн всё ещё на работе? – Спросил я, чтобы переключиться на что-то другое.

– Взялся за срочный заказ. Ему пообещали четыреста долларов сверху, если он закончит до завтра.

– Он слишком много работает.

– Как и ты. – Мягко сказала Полин, снова превращаясь в пористый зефир. – Мы все делаем, что можем, ради Криса.

– Но он уже не в том возрасте…

– Родителю плевать на возраст, если он любит свою семью.

Как иронично. Мои отец и мать не согласились бы с Полин. По их понятиям, они делали всё, что могли ради меня и Криса. Звонили раз в неделю, чтобы справиться о его здоровье. Посылали несколько тысяч раз в месяц, чтобы помочь деньгами. Покупали дорогие подарки на день рождения, чтобы откупиться за свои редкие визиты. Между нами пролегло каких-то триста пятьдесят миль, но казалось, что гораздо больше. Словно они бросили якорь не в Чикаго, а на Марсе, и, чтобы навестить нас, нужно было снаряжать целую космическую экспедицию. Порой мне казалось, что они сбежали в соседний штат только лишь за тем, чтобы быть от горя подальше. А предложение пожить под их крышей, когда мы лишились своей, было лишь жалким проявлением вежливости. Так и видел, как они с облегчением выдохнули, когда я решил остаться в Рочестере и не позволил болезни Криса баламутить их спокойные воды.

– Ты герой для него, Шон. – Продолжала Полин. – Герой для всех нас. Но даже героям порой нужна помощь. – Она печально улыбнулась. – Посмотрела бы я на Капитана Америку, если бы его не прикрывали Железный Человек и Чёрная Вдова.

Она подошла ко мне и положила руку на плечо. Такой простой жест, но такой тёплый. Будто она обернула меня шерстяным одеялом и подсунула грелку к ногам.

– Мы рады быть твоими Железным Человеком и Чёрной Вдовой.

Внезапно кухня наполнилась диким, до боли незнакомым звуком. Я не сразу понял, что это наш смех пролетел по шкафчикам и потревожил пыль на подоконнике. Знала бы Полин, как я ей благодарен. За всё, но больше всего за это – возможность хотя бы иногда вот так вот задорно смеяться. Я заглянул в её глаза, чтобы сказать об этом, но моя чудо-женщина улыбнулась и произнесла:

– Я знаю.

Глава 2

– Видели бы вы эту цыпочку! Ноги от ушей, буфера, как шары для боулинга! А какие вещи она говорила своими пухлыми, как сливы, губами!