Девушка была невелика росточком, но крепенькая и ладная. Ее круглое загорелое лицо дышало свежестью, носик дерзко вздернут, а прекрасные губы были готовы мгновенно расцвести в обворожительную улыбку.

Глаза?

Глаза у Наташи то же не подкачали – голубые, открытые миру глаза еще сияли полные надежд на ожидавшее ее счастье. Полевая одежда на Наташе сидела очень элегантно, но среди взрослых дяденек, и это было заметно, она чувствовала неловкость.

–Ладно, Наташа, пойдемте уже обедать. Мы все поняли, ‒ ответил геологу бригадир горняков Степан Ильич.

–Все будет в полном порядке,– закончил бригадир, придавая голосу интонации вкрадчивые и успокаивающие, как бы адресованные ребенку, почувствовав, что Наташа пытается вновь возразить и вернуться к волнующему ее вопросу качества выполняемой горняками работы.

Наташа, мельком оглядев Студента и кивнув Мишке, пошла вниз по тропе, а Студент стал выспрашивать напарника о девушке.

– Наташа геолог, закончила техникум в прошлом году. Видимо приехала после нашего отъезда и сразу пришла на объект.

–Старается,– деловито оценил усилия Наташи Миха, не замечая повышенного интереса Студента к Наташе.

В лагерь они вернулись втроем – Наташа, Миха и Студент, выпив по кружке чая на бивуаке у горняков. Говорили в основном Миха и Наташа – обсуждали новости в экспедиции. Выяснилось, что Наташа приехала вчера к вечеру, и её Виктор определил работать с горняками.

Наташа за работу взялась неистово, как может только молодой, только начинающий свой трудовой путь специалист:

–Столько брака в работе, почему рабочих никто не контролирует? –сокрушалась девушка.

– Эта работа числится за Виктором. А ему видимо некогда, другими занят делами, ‒ ответил ей Миха, стараясь снисходительно и миролюбиво унять претензии юного геолога.

Так за разговорами дошли до лагеря по узкой натоптанной тропе.

И потекли деньки, наполненные хлопотами, на берегу студеной реки. С утра или маршрут, или работа на «горе» ‒ так называли работу с горняками у скалы с жадеитом, а вечером купание в быстром Кантегире и рыбалка. Купанием впрочем, отчаянное погружение в ледяную воду и бестолковое против течения взмахивание руками, назвать можно было только условно, если под купанием понимать отдых на пляже. Но бодрило замечательно, силы нарастали снова горой, и казалось, что после такого занятия можно снова в маршрут по тайге, по буреломам и горным кручам.

Вместе с Наташей в партию прибыл еще один студент Пашка.

Пашка учился в техникуме и приехал на первую свою геологическую практику. К удовольствию Студента Пашка был приставлен к нему в качестве маршрутного рабочего, и теперь они бегали по горам вместе, выискивая спрятанные под завалами деревьев, травой и мхом неведомые пока им гипербазиты.

Вечерами у костра за чаем велись долгие беседы, и казалось, ‒ лучше этих вечеров и быть ничего не может на белом свете. Особенно бывало интересно, когда на огонек к берегу причаливали гости. Это могли быть лесники и охотники, рыбаки, сплавлявшиеся по реке. Гостей угощали и расспрашивали дотошно, пытаясь утолить информационный голод малочисленного и уже давно заброшенного в тайгу коллектива. За этими беседами Студенту удалось услышать много различных забавных и поучительных историй, познакомиться со многими самобытными людьми этого края.

Жизнь кипела и на реке.

Оказалось, что Кантегир река сплавная категорийная и иногда по ней вниз проплывали спортсмены и туристы на надувных плотах, отчаянно орудуя веслами. Мимо геологов проносилась совершенно иная жизнь, казалось яркая и отчаянная. Отчаянья действительно хватало, хватало и работы на реке. Савич, прибыв в очередной раз в партию, поведал, что было уже дважды – пройдя всю реку и измотавшись, спортсмены на плотах устало засыпали при выходе на относительно спокойные воды Енисея и, не заметив в темноте плотины, оказывались втянутыми в стремительный поток сбрасываемой через плотину воды. Тела находили уже за плотиной в нескольких километрах по течению – искромсанные и перемолотые диким потоком.