Не будет никаким преувеличением, если сказать, что 12-й полк был окружен предателями и при таких ужасных условиях должен был выдерживать осаду. Сигналы подавались либо с крыш европейских домов посредством флагов, либо по телефону. Насколько трудно было отличить друзей от врагов в толпе китайцев, живших вместе с европейцами на их концессиях, свидетельствует следующий случай. Бой, слуга французского консула, был схвачен нашими стрелками на крыше французского консульства, откуда он делал какие-то знаки флажками.

Бравый и толковый стрелок 4-й роты Науменко, раненый в руку и назначенный в госпиталь санитаром за расторопность, рассказывал, как он открыл китайскую сигнализацию по телефону:

– Так что, стало быть, когда это мы, значит, раненых на бивак с вокзала всо носили и носили, все больше наших 4-й роты, я в ту пору тоже на биваке был. Меня в руку пулей навылет ранило – рана пустяшная. Так меня ротный на бивак послал. Спасибо сестрице милосердной, французской, что по-нашему не говорит, а мы ее все понимаем. Что прикажет, все понимаем.

Спасибо сестрице – перевязала руку. Лежим это мы в палатке и дивимся. С чего бы это китайские снаряды все на бивак залетают? А мы уж слыхали, что китайцы флагами с крыш машут и сигналы подают своим. Смотрим кругом, а я слушаю. Слышу – упадет снаряд подле бивака и кто-то звонит. Снаряд и звонок. Я обежал бивак. Гляжу – в китайской фанзе какой-то китайский чиновник с косой по телефону переговаривает. Увидит, куда снаряд падает, ручкой повертит, позвонит и трубку к уху. Упадет снаряд, а он сейчас ручкой повертит и в трубку переговаривает. Сообразил я, что это значит. Зло меня взяло, и кричу я ребятам: «Ребята, бери ружья, никак тут дьяволы китайские завелись, в той фанзе, по телефону со своими переговаривают!» Мигом разобрали ружья, кто мог, кинулись в фанзу и всех, кого нашли, до смерти забили. Человек пять их там было. Всех соглядатаев перекололи. Потом китайцы уж больше на бивак так метко не попадали.

Конец ознакомительного фрагмента.