И он зацокал копытами по булыжной мостовой. Друзья пошли следом. Верхний город состоял из одноэтажных просторных домов, каждый из которых чем-то напоминал хлев. Это и понятно, ведь в них жили ослы. И только церковь выглядела как настоящая церковь. Вход в неё закрывала массивная дверь.

– А крест на вашей спине кто нарисовал? – поинтересовался Лера.

– Никто, – снисходительно посмотрел на него старец. – Это у меня от рождения[26].

Подошёл к двери и прочитал краткую молитву. Едва он сказал «аминь»[27], как дверь сама по себе открылась.

– Автоматика? – посмотрел Лера на друга.

Шурка не успел ответить.

– Сила Божья, – пояснил Иоанн. – Она нам и двери отворяет, и постели стелет, и столы накрывает.

Усадив гостей за стол, он опять прочёл молитву. На этот раз старец попросил хлеба насущного. В тот же миг из ниоткуда возникли три миски и три чашки. Шурке досталась его любимая гречневая каша с парным молоком, Лере – чай с бутербродами, а ослу – морковь с куском соли. Увидев такое угощение, друзья поёжились.

– А вы случайно не инопланетянин? – с опаской посмотрел на осла Лера. – Они нас вот точно так же кормили.

– Это не я вас кормлю, а Всевышний, – смиренно потупил очи Иоанн.

Лера пощупал столешницу, заглянул под стол, но никакой автоматики не обнаружил.

– Странно, – посмотрел он на друга. – Ты что-нибудь чувствуешь?

Озадаченный Шурка почесал за ухом.

– Совсем ничего, – признался он. – Но это не инопланетная, а какая-то другая сила действует. Никак не даётся. Я её даже обнаружить не могу.

– Как же вы можете обнаружить то, чего нет? – заметил старец.

– Как нет? – посмотрел на него недоумённо Лера. – Вы сами только что говорили про Бога.

– Вестимо так, – склонил морду Иоанн. – Бог есть и его нет. Бога нельзя увидеть, нельзя потрогать. В то же время он повсюду. Он есть всё, что нас окружает, и мы в том числе.

– Что же выходит, мы – боги?

– Нет. Мы его крохотные частицы. И когда такая частичка искренне верует, что вместе с другими составляет одно единое целое, то сие целое поддерживает эту махонькую частичку и ей помогает.

После трапезы старец провёл их в свой кабинет, на одной из стен которого висела широченная карта.

– Всё это наш край, – пояснил Иоанн, – от полесских болот до окраинной пустыни.

– Там же раньше была Украина, – не поверил своим глазам Лера.

– Она и сейчас так зовётся, – невозмутимо посмотрел на него осёл, – Окраина. Там всё кончается.

– Как кончается?

– Да так. Пустыня заканчивается, и начинается океан, которому нет ни конца, ни края.

Лера с удивлением посмотрел на друга.

«В какое-то мы собачье время попали, – телепатировал[28] он. – Может, и от Беларуси одни полесские болота остались?».

«Беларусь в целости и сохранности, – заверил его Шурка. – А время хоть и будущее, но не совсем наше, а из другого измерения. Так что не дёргайся. Всё в порядке».

Осёл между тем ткнул копытом в центр карты.

– А вот здесь расположен наш Иотьфунь. На каждой улице как верхнего, так и нижнего города имеются гостиницы…

– Что, так много приезжих?

– Нет, приезжих у нас почти не бывает.

– Для кого же тогда гостиницы?

– Гостиницы верхнего города предназначены для верблюдов, которые живут в нижнем городе. А гостиницы нижнего города – для ослов, которые живут в верхнем городе.

– Вы что же, друг к другу в гости ходите?

– Приходится, – вздохнул Иоанн. – Когда в пустыне стоит чрезмерная жара – верблюды перебираются к нам. А когда в горах идут обильные дожди и появляются оползни, мы уходим в нижний город.

– Полезное содружество, – заметил Шурка.

– Весьма, – охотно согласился старец. – Мы и с другими животными дружим. Не одно столетие живём в абсолютном мире.