Я чувствовал себя Сципионом Африканским Младшим, въезжающим в Рим после разрушения Карфагена, а граждане свободного города чествовали меня как триумфатора.

– Где же эти сотрудники? – растерявший былую уверенность, спросил инспектор.

– Отправились докладывать руководству, – предположил я.

– Иероним Балаганов ваш клиент? – задал вопрос в лоб Крабов.

– Я думаю, что это не относится к сути данного дела. Но если вам уж так хочется это знать, спросите у Балаганова сами.

Полный триумф.

Инспектор Крабов скривился, словно ему довел ось разжевать живую лягушку.

– Что ж, я проверю все, что вы мне сообщили, – произнес Петр Петрович. Сдавать позиции он не привык. – Но учтите, Туровский, я проверю все, что вы мне сказали. И не дай бог, вы втерли мне липу. Я вернусь и лишу вас лицензии.

Последние слова он прогавкал, выстреливая каждое, как снайперскую пулю. Но я не обратил на них внимания. А жаль! Я ведь присутствовал при изречении пророчества.

Обед мы заказали в «Эсхиле‑ХР». Жаркое. Целого барашка, зажаренного на вертеле, и овощной суп с клецками. Через полчаса посыльный топтался на пороге. Жаркое даже не успело остыть и тут же откочевало на обеденный стол, куда я добавил две бутылки светлого пива. Как говорится, смотри на мир сквозь пиво, и он покажется тебе золотым.

Обедали в молчании.

Ни слова о событиях дня, ни слова о политике, истории, экономике.

Темы отпали. Каждый размышлял о своем.

Кубинец кручинился, остро принимая смерть Ирисова к сердцу. С Вано они были по‑особому дружны.

Я размышлял о раскладе сил. Мы ни на волос не приблизились к разгадке тайны исчезновения Романа Романова, однако два осиных гнезда уже потревожили. Парадокс! Кто‑то, видимо уверовав, что этот орешек мне не по зубам, решил расправиться со мной на всякий случай.

Закончив обедать, я допил пиво, молча поднялся из‑за стола и покинул столовую. Остаток дня до встречи с Ангелиной я намеревался провести в Хмельной, требовалось простерилизовать оборудование, оставшееся от приготовления тридцати литров пива. Занятие для меня пренеприятнейшее. Но хочешь пить вкусное пиво, умей и посуду стерилизовать.

Такая рекогносцировка!

Только перед тем как приступить к неприятной процедуре, я достал визитку адвоката Сельянова и набрал указанный номер. Как и ожидалось, никто не ответил. Я призадумался с неотключенной трубкой, слушая гудки.

Что я имел в наличии? Да практически ничего. Ни одной свежей мысли. Только факт исчезновения, два трупа, несколько покушений, странная визитка, да…

Стоп!

Я повесил трубку, ощущая растущее волнение.

Как‑то за всеми волнениями совсем потерялось – зачем я вызывал Ирисова. Жесткий диск Романова, доставленный курьером от господина Чистоплюя. Он требовал расшифровки, но я перенацелил Вано. Интересно, успел ли Ирисов обработать романовский диск. В любом случае рабочий комп должен находиться в приемной.

Я подскочил из кресла как ужаленный и бросился к лифту. Мое явление изумило Гонзу почище, чем Всемирный потоп Ноя. Мой компаньон, вольготно расположившись в кресле, читал книгу с названием «Атлантида‑град». При моем вторжении книга выпала из его рук и он схватился за кобуру, намереваясь выдернуть пистолет, но желание пропало, лишь он разобрал во мне напарника.

– Даг, я бы тебя сейчас пристрелил, – честно признался он.

– Не думаю, что это был бы разумный поступок, – ответил я, озираясь по сторонам. – Комп. Железо. Левое. Не видел?

И сам обнаружил ответ на свой вопрос.

Компьютер Романа Романова приютился в углу за желтым креслом. С первого взгляда стало ясно, что убийцы Ирисова успели до него дотянуться. Коробка процессора зияла провалами. Вытащено было все, что только можно. Разве что сам корпус оставили да монитор, которому зачем‑то аккуратно разбили экран.