Два долгих месяца. День за днём.

Пока Толик не стал замечать, что жизнь привычно идёт по закольцованному кругу: без новых эмоций, без фейерверка страстей, без событий, украшающих жизнь – размеренно, обыденно и скучно.

Он не привык к сытой обыденности, уставал от неё. Юноше необходимы были перемены и неожиданности, смена обстановки, эффектные впечатления, переживания, новые друзья, яркие события.

Толик рвался на свободу, пытался заразить Светлану стремлением к переменам. В ответ любимая улыбалась, устраивала праздничный ужин, приглашала в гости Валентину и Динку.

Лучше бы она этого не делала.

Если быть до конца честным, ему нравились и та, и другая. Толик много раз представлял себе интимные рандеву с симпатичными подружками. Особенно невыносимо было танцевать с ними.

Юноша загорался, краснел и потел от напряжения, не в силах остановить желание и бешеную эрекцию.

– Светулёк, – предложил однажды Толик, – давай уедем далеко-далеко, пусть даже на край света, отыщем необитаемый остров, построим дом…

– Дурашка. От добра, добра не ищут. Мы с тобой так счастливы. Нам нет необходимости чего-то искать, у нас всё есть, даже больше, чем всё.

– Я так больше не могу. Это невыносимо: каждый день совершать в одно и то же время, одни и те же действия, с одними и теми же людьми.

Толик говорил раздражённо, эмоционально, долго, почти кричал, высказывая всё, что накопилось.

Света внимательно вглядывалась в его глаза, словно гипнотизировала.

Её лицо было почти спокойно, если не считать пары слезинок, которые высохли, не успев докатиться до алых губ.

– Я поняла, – сказала девушка и собрала чемодан, не выказывая раздражения или недовольства, – не могу неволить тебя. Наверно правильнее будет расстаться, если считаешь, что так будет лучше, любимый. Я чувствовала, знала, что не сможешь жить размеренно и буднично. Ты – человек-праздник. Отдохни.

Толика такое поведение лишь заводило. Ему хотелось уйти со скандалом, чтобы можно было оправдаться перед самим собой, а Светка не дала такой возможности, что было очень и очень обидно.

Юноша раздражённо и зло хлопнул дверью, забрал чемодан и был таков.

Целую неделю Толик не вылезал из бара, каждый день знакомился с новыми разбитными девчонками, приводил их домой и спал с ними, ничегошеньки не чувствуя, словно с резиновыми куклами.

Потом он взял отпуск, на неделю уехал в Турцию, где всё раздражало, бесило и злило, даже весёлые не в меру безотказные девочки, от которых начинало тошнить ещё до того, как удавалось затащить их в постель.

Из привычных средств отвлечься, развлечься  и забыться оставалась лишь Люська, но и с ней вышел облом.

Дома оказалось одиноко и мрачно, настолько, что хотелось завыть.

Юноша попытался заснуть, но ничего не вышло, хотя ненадолго всё же удалось забыться, только привиделось ему, что обнимает Светлану.

Опять она, всё время она. Заколдовала что ли?

Потом Толик пошёл прогуляться, чтобы унять расшалившиеся невзначай нервы и увидел Светлану, идущую под ручку с парнем.

В руках у неё была огромная алая роза, а на лице выражение восторга.

Он проследил за парочкой, которая вошла в тот самый подъезд и скрылась.

В груди что-то хрустнуло, провернулось, сердце зашлось, дыхание спёрло, словно в воздухе до последней молекулы был израсходован кислород.

Толик отошёл подальше, уселся на свободную скамейку и не спускал взгляд с её подъезда.

Минут через сорок парень вышел и пошагал к автобусной остановке.

Юноша вскочил, словно ужаленный, побежал к Светлане. Ему необходимо было объясниться, выяснить, знать, есть ли ещё шанс вернуться.

Света без удивления открыла дверь, – как хорошо, что ты пришёл. Я так соскучилась, – радостно сообщила она, чмокнув Толика в нос.