– Вот же, дура старая! – негромко произнесла моя собеседница, сокрушенно вздыхая и покачивая головой. – Как чувствовала, что ничем хорошим это не закончится. Но этот ваш Макс был так обходителен, так внимателен… Прямо цыганский гипноз какой-то! И сама не заметила, как все рассказала этому мерзавцу.

– Да, наш Макс такой, – с мягкой улыбкой кивнул я и, внутренне ликуя по поводу того, что «лед тронулся, господа присяжные заседатели!», продолжил: – Анна Георгиевна, я так мастерски входить в доверие и уговаривать мудрых дам не умею, поэтому буду с вами откровенен. Думаю… нет, уверен, что некая сумма наличными гораздо приятнее, чем совершенно конкретная куча проблем. И эту сумму вы можете получить прямо сегодня. А уж я клянусь вам чем угодно, что никто и никогда не узнает о нашей маленькой сделке. Я, знаете ли, не Максим – я умею и молчать, и слово держать! Дабы развеять последние ваши сомнения, я готов вам показать паспорт и дать свой телефон. Мне нечего скрывать, я человек, уж простите за нескромность, порядочный и серьезный. Думаю, вы прекрасно знаете, что Лев Борисович ни под каким видом не стал бы рекомендовать жулика и проходимца.

– И вы еще толкуете мне, что не умеете уговаривать! – Корнеева еще разок вздохнула и вдруг насмешливо улыбнулась: – Что ж вы не воспользовались еще одним козырем: мол, долго ли тебе, старухе, осталось? Да ладно вам, не надо лукавить и руками махать! Мне, между прочим, семьдесят восемь. Да-да, молодой человек. А здоровье в этом возрасте, сами понимаете: давление, болячки и так далее. Так что, пожалуй, вы правы. Нет, моя доверчивость точно меня погубит! Но вы же не оставляете мне выхода, не так ли?

– Анна Георгиевна, голубушка, выход всегда есть. – Я изобразил на лице нечто вроде философской грусти. – Но, поверьте, я предлагаю вам лучший из вариантов этого самого выхода. Вы расстаетесь с опасной штуковиной, получаете хорошие деньги, а я просто исчезаю из вашей жизни. Все тихо, мирно и красиво. И вы продолжаете жить спокойно и работать в этом замечательном музее. Видите, как здорово все складывается!

– Ох, москвичи, москвичи… Поди, обманете старуху? – На лице Корнеевой появились явные признаки мучительных сомнений и раздумий, видимо, дама уже прикидывала, как ей поудачнее провернуть предлагаемую сделку и не остаться в дураках. Похоже, с мыслью, что ей придется расстаться с реликвией, она уже внутренне смирилась, что как раз свидетельствует о ее умении логически просчитывать варианты и выбирать действительно наиболее приемлемый. Так что, судя по всему, ни о каком маразме тут не может быть и речи, несмотря на упомянутый более чем почтенный возраст. Всем бы нам в такие лета да такие мозги…

– Нет, Анна Георгиевна, не обману. Вот, пожалуйста, мой паспорт! И телефон – можете прямо сейчас записать.

– Да на что мне ваш паспорт, – досадливо отмахнулась мадам. – Даже если он и фальшивый, я в этом ничего не понимаю. А в телефоне вы нынче же поменяете симку, и ищи вас, свищи! Я же не совсем дура – кое-что все же понимаю. Бог с вами, Алексей Николаевич Забелин, считайте, что уговорили, уломали старуху. Как же нам все это… Так, все же давайте-ка мне ваш паспорт! Мы сделаем так: я его сейчас положу в надежный конверт, заклею и отдам моим девочкам. Согласны? А потом – когда все завершится – мы вернемся, и вы получите свой документ. Мы тут, знаете ли, хоть и не большие знатоки всяких премудростей, но детективы тоже иногда смотрим. Если вас это устраивает, то прямо сейчас мы едем ко мне домой – не на улице же нам военными «железками» размахивать!