Непонятная страна. Нигде Блюм не встречал таких людей. Режь их, жги – слова не выдавишь.

Вспомнились двое, захваченные накануне. Их окружили в кустарнике. Заведомо обреченные, дрались, пока не кончились патроны и пока не потеряли сознание от потери крови. Это будет нелегкая война, если каждый из них способен к подобному сопротивлению. Они убили тринадцать солдат. Тринадцать за двоих – при таких соотношениях у рейха просто не хватит солдат.

Блюм отошел от окна. Мерзкая погода, что ли, настраивает на мрачные размышления. К дьяволу! Надо действовать!

Он снял трубку, вызвал начальника полиции Домбровского.

Низкорослый, толстый, с красным овальным лицом, шеф местной полиции чем-то напоминал Блюму полковника Шварцкопфа.

– Ну? – выдавил он голосом, не предвещавшим ничего хорошего.

– Молчат, господин комендант.

– Что значит – молчат?.. Что значит – молчат?!

– Ничего не говорят, – пожал плечами Домбровский, он, видимо, понял вопрос в буквальном смысле.

– Откуда вы взялись, олицетворение тупости? – с издевкой процедил сквозь зубы комендант.

– По предписанию полковника Шварцкопфа назначен в ваше распоряжение, – как ни в чем не бывало, отрапортовал Домбровский.

Блюм окончательно взбесился. Длинный нос его побагровел, глаза, казалось, вот-вот выскочат из орбит.

– Если они не заговорят и сегодня, я вздерну вас рядом с ними на базарной площади, потом… потом их прикажу закопать, а вашу жирную тушу отдам собакам, пусть хоть для них будет праздник!.. Вы не можете справиться с двумя мальчишками!.. Безоружными и полуживыми, а я отдал за них дюжину лучших солдат!.. Вы это понимаете?

– Так точно! – вытянулся Домбровский.

Конец ознакомительного фрагмента.