– Николай, дружище, привет! Напряги мозги: это Виктор Брагин с «ходиков!»

«Ходиками» называли студентов бауманки с приборостроительного факультета, потому что там имели дело с часовыми механизмами. И Витьку он хорошо помнил по студенческим вечеринкам.

– Ну что, вспомнил?! – спросил Брагин.

– Здравствуй, Виктор. Я тебя и не забывал!

– Вот и отлично! Слушай сюда! – У Витьки была такая привычка: когда он к кому-нибудь обращался, всегда говорил: «слушай сюда». – Надо встретиться и поговорить! Тем более, у меня для тебя сюрприз. Я завтра подъеду – скажи, в какое время! Только не рано – я же из Москвы.

– Хорошо, в двенадцать в мэрии.

– Договорились!..

Силаев пошел домой пешком. Зимний вечер был тихий, с легким морозцем. Редкие снежинки, кружась, прилипали к воротнику замшевой куртки. Ветки деревьев от налипшего снега были похожи на белые трубочки. Николай забыл про подметные письма и, неторопливо шагая по вечернему Приокску, погрузился в светлые воспоминания студенческих лет. Все-таки это были прекрасные годы! Несмотря на экзамены и зачеты, семинары и коллоквиумы, которые иногда крепко напрягали, то время было озарено счастливой молодостью, ожиданием большой самостоятельной интересной жизни.

В субботу с утра Силаевы всем семейством посетили гастролировавший московский зоопарк. А около полудня Николай, отправив Зину с детьми домой, пошел в мэрию. Вчера, уходя домой, он предупредил охрану, что завтра у него будет посетитель. Войдя в здание, поинтересовался: был ли кто? Никто не был. Силаев поднялся в кабинет, включил телевизор. Передавали дневные новости. В Саратове крупная авария на теплосетях, на центральный район надвигается снежный циклон. «Надо предупредить коммунальщиков», отметил про себя Силаев. Зазвонил телефон с поста охраны.

– Николай Васильевич. К вам посетители!

– Кто?

– Брагин Виктор Петрович с дамой. Пропуск оформлен только на Брагина.

– Пропусти обоих!

Через минуту в кабинет без стука вошел Виктор. Он был в кожаном пиджаке, таких же брюках, черной рубашке с расстегнутыми двумя верхними пуговицами. На шее толстая цепь с внушительным крестом. Мужчины обнялись.

– Извини, запоздали немного, дорога неважнецкая! – Виктор развел руки, как бы говоря, что он тут ни при чем, погода подкачала.

– Да ладно тебе, – махнул рукой Николай. – Садись! – указал он на кресло у приставного столика и тут же спохватился: – Вас же двое?!

– Коллега! – крикнул в неприкрытую дверь Витька. – Прошу сюда!

Дверь бесшумно приоткрылась и в кабинет вошла…Людка! Людмила!

Она была в шикарном черном брючном костюме, ярко-красная легкая кофточка прекрасно гармонировала с темным нарядом. Верхняя серебристая пуговичка кофточки была как бы небрежно, но не вызывающе, расстегнута и чуть ниже угадывалось то, о чем Силаев давным-давно сочинил стихи, которые выучил наизусть весь курс. Людмила изменилась мало. Правильные черты лица, безупречная прическа, ногти поблескивают перламутром, на безымянном пальце левой руки колечко с ярким рубином. На правой – пусто. Николаю показалось, что она стала еще красивее.

– Привет! – Шагнул навстречу Николай, – действительно, сюрприз!..

– Да. – Людмила смущенно улыбнулась. – Вот Виктор уговорил на эту поездку.

– И правильно сделал! – Виктор шумно поднялся с кресла. – Сто лет не виделись, и это дело надо отметить!

Силаев, было направился в комнату отдыха, там в шкафу была бутылка коньяка, конфеты, печенье. Но Брагин остановил:

– Не суетись, мы же не с пустыми руками!

Он взял стоявший около кресла портфель и, раскрыв, извлек бутылку «Хеннесси», нарезки копчёной колбасы, красной рыбы, апельсины, лимоны, увесистую кисть винограда, дорогой сыр.