Когда Лиз начала получать любовные записки от тайного поклонника, то сперва обрадовалась. Все таки первые отношение или нечто похожее на них, но после настойчивость отправителя стала ее пугать и, следуя примеру Ники, заперлась у себя, отказываясь возвращаться во внешний мир. Катя тогда стащила у родителей бутылку вина и отдала ей, надеясь что ее отпустит, но увы, пара пьяных вечером не залечили разбитое сердце

Елизаветы. Ника, руководствуясь бескрайней любовью к фэнтези и магии, заказала какую то сомнительную свечку из эзотерического журнала и попыталась наслать на того несчастного порчу. У нее правда ничего не получилось, но девушка не отчаивалась и подсыпала неудавшемуся кавалеру слабительное в чай. Узнав о том как сводная сестра пыталась ей помочь Лиз уже не могла сидеть взаперти.

А когда Кэт выступала на школьной ярмарке со своим изобретением, но не получила награду, ее старшие сестры принесли мамину диадему, которую Альберт подарил на годовщину, и там же короновали как непризнанного гения.

Девочки знали чтобы не случилось как бы враждебен и суров не был мир они есть друг у друга. Она считали что так теперь будет всегда, пока Альберта не посадили в тюрьму.

С того дня как Каролина вошла в их разрушенную квартиру чувство безопасности стало недосягаемым. Каждый шорох казался ей подозрительным, любой незнакомец заставлял вздрагивать и каждая улыбка казалась оскалом. Силой воли она подавляла панику, но так не могла продолжаться вечно. Женщина понимала что они находятся в подвешенном состоянии из-за “помощи” Вероники, но отказывалась сдаваться и обвинять падчерицу. Проблемы возникли бы в любом случае. Тот человек не мог оставить их в покое, ведь понимал, что тогда его обман был бы раскрыт за считанные дни. При воспоминаниях о лучшем друге мужа у

Каролины начиналась головная боль и контролировать себя становилось труднее. Железная воля помогала ей отгонять от себя панику и бесконечную злость, но они и в лучшие дни сопровождали ее. Сейчас же все сводящие с ума чувства были подобный бешенной собаке, сорвавшейся с поводка.

Медленно выдохнув женщина с силой сжала переносицу, подавляя все что кипело внутри. Сейчас был обед и коллеги собирались пойти на бизнес ланч в ближайшую кафешку, но Каролина вежливо отказалась.

Навряд ли она пережила бы еще одно обсуждение предстоящего корпоратива, только что, закончив договариваться об особом празднике для доблестных милиционеров и их половинок. Оказывается запросы у хранителей права и порядка не особо порядочные. Но отказывать майору Давыдову было себе дороже. Чтобы взять себя в руки, она решила прогуляться. Хотя поначалу идея показалась ей бредовой, но в таком состоянии не смогла бы съесть даже крошку. Рядом с агентством, где она работала находился старый парк. Вид его был настолько убогим, что напоминал убежище маргиналов и отбросов. И хотя Каролина сомневалась, что кто-то из них выползет из под коряги и нападет на нее.

Но в глубине души ей хотелось с кем-нибудь поскандалить. Громко. Очень громко. Однако она ни за что не позволит себя подобного. Годы в бизнесе научили ее держать лицо и держать свои эмоции в железной хватке. Также несмотря на бурю из агрессии тревоги победило чувство самосохранение, поэтому прогулка проходила близко к людным местам, и в парка Каролина не стала.

Холодный ветер пробирался под пальто, а небо стремительно серело, листья уже давно опали и смешались с грязью. Эта угнетающая картина могла бы с легкостью добить одну из ее дочерей, но женщину неожиданно окутало спокойствие. Ветер перестал кусать холодом и здорово остужал голову. Небо не раздражало глаза яркостью, а грязный дорожки отпугивали тех, кто решил бы заняться спортом. Найдя одинокую лавочку женщина плавно на нее опустилась. Тревога и злость начали медленно утихать. Размеренно дыша женщина уставилась на небо. Внезапно ей захотелось чтобы пошел дождь. Ей казалось, что если ветер смог унести этот жуткий страх, то дождь смыл бы ее злость. Что бы она не говорила своим дочерям, но она прекрасно понимала их чувства. Ярость и беспомощность не отпускали ее с тех пор как она вышла из зала суда.