Повезло –  последним набранным номером был телефон коллеги, немолодого химика, который, охнув, тут же растолкал зятя и уже через пятнадцать минут загружал обеих мокрых окоченевших женщин в зятеву машину. Еще через десять минут они были в местной амбулатории.

Соседка оказалась на редкость крепкой старухой –  уже пару недель спустя Зина видела ее все так же бодро семенящей по переулку и слышала, как та в очередной раз на всю улицу обсуждает и осуждает кого-то. Сама Зина тогда слегла с воспалением легких и общим обморожением –  но от госпитализации отказалась, лечилась дома. Бабка Зинка регулярно отправляла к ней невестку –  то с лекарствами, то с тарелкой горячего борща.

И все то время, пока Зина ходила в туалет по стенке и кашляла так, что казалось, скоро выплюнет легкие, Котангенс не отходил от нее. Он спал у нее на груди, щекотал лицо огромными усами, и первым, что она видела каждый раз, когда просыпалась, были оранжевые кошачьи глаза. “А ведь ты снова меня спас, рыжий”, –  думала она тогда.

***

– Забудешь такое… и шо?

– А то, что, похоже, мы должны были умереть тогда. Ну, мне так кажется. Котангенс меня на мысль натолкнул. Мы должны были умереть одновременно, в той полынье, и здесь, в этом мире, вскоре родились девочки… которыми мы должны были стать. А мой кот – он был не слишком здоров, и без меня он тоже, наверное, не выжил бы… а может, он должен был погибнуть еще раньше, это случилось бы, если бы я его не нашла. И здесь вылупился детеныш дракона, которым должен был стать он. Вот только мы не умерли, и Котангенс тоже. И получились девочки… лишенные души. Они здесь росли, а мы, их души, продолжали жить те свои жизни. Мы оказались связаны каким-то образом, и второй раз снова умерли вместе –  на этот раз действительно умерли. И наши души притянуло в те самые тела, что родились для них еще четырнадцать лет назад.

– Ой, наворотила… ну и шо это все значит?

– А значит это –  как минимум то, что мы с тобой не занимали ничьи тела. Не умирали здесь никакие девочки, –  эта мысль до сих пор мучила, и теперь Зина наконец смогла вздохнуть спокойно: она именно на своем месте, и можно действительно перевернуть страницу. –  Это наши тела и есть, понимаешь? По праву наши. И жизнь –  наша. Просто следующая. И мы на самом деле в этой жизни –  сестры. Мы на самом деле дочери своих родителей, этих родителей, просто мы… припозднились. Зато у нас теперь есть бонус –  память прошлой жизни и все знания и опыт из нее.

– Ну и шо нам с ними делать теперь?

– Теперь? –  Зина улыбнулась в темноту. –  Я думаю… жить. А знания никогда не бывают лишними, это я тебе как педагог говорю. Все, что мы должны были узнать за эти годы здесь, мы быстро наверстаем. Зато у нас за плечами –  не четырнадцать тепличных лет, а много больше. Да мы с тобой еще тут еще все вверх дном перевернем!

– Итак, юные тиссе, сегодняшний наш урок посвящен природе магии в целом и родовым дарам Виленто в частности. Но начать придется издалека –  с древней истории мира и даже с той ее части, что известна лишь по легендам.

Старичок-учитель поправил круглые очки, назидательно подняв палец.

– Лучше бы учили нас уже этой вашей магии, –  недовольно буркнула Ада.

– Обращаться с даром вас будут учить члены вашей семьи –  никто другой этого не сможет сделать. Но сначала вам потребуется теоретический базис –  и я попросил бы отнестись к этому со всем вниманием, юная тиссе!

Ада протяжно застонала и уронила голову на свою парту.

Под учебный класс им оборудовали одну из комнат в угловой башне. Собственно, стоило Иде заикнуться, что она хотела бы жить в башне, как счастливый успехами дочерей отец радостно отдал им всю башню целиком. На первом этаже в ней располагался холл с винтовой лестницей, на втором –  служебные помещения, на третьем –  учебный класс и комната прислуги. Каждой из сестер досталось по комнате с личной ванной на четвертом этаже, под самой крышей. К счастью, башня была скорее декоративной и вряд ли служила когда-нибудь в оборонительных целях, а потому и окон в комнатах хватало –  стрельчатых, высоких и узких, зато расположенных часто, а верхний этаж вдобавок опоясывал неширокий балкон с витыми перилами.