Девушки разрисовывают комнаты и следят за чистотой и порядком, ухаживают за огородом и садом, мальчики – что-нибудь строят, таскают, копают и мастерят. Я делал мебель из подручных материалов, в том числе из бамбука, перестраивал дровницы, строил перегородки и много чего еще по мелочи. Честно говоря, я даже и не думал, что могу делать такие вещи без какой-либо подготовки и из подручных средств. Особенно Андрей любил экономить на досках, поэтому старые половые доски порой приходилось пилить вдоль…

Жил я в общей комнате самого старого, разваливающегося на глазах здания. Помимо меня там было еще три человека – две девушки и парень. Вместо кроватей – топчаны – что-то вроде деревянного настила, где туристическая пенка заменяет матрас. Вместо одеяла – спальник. К такой жесткости быстро привыкаешь, и уже через несколько дней заметно выпрямляется спина. Для вещей – отдельная полка. Душ и туалет на улице. На условия я не жаловался, меня все более чем устраивало. Это было местом для ночлега, и много времени внутри дома я не проводил – не за этим сюда ехал. И до моря всего 20 минут пешком, а с балкона верхнего домика открывается чудесный вид на Сухум и окрестности.

Каждый вечер все жители хостела собирались в одной из хижин, пели песни под гитару, играли на барабанах, да и просто отдыхали. Люди были отовсюду: с Екатеринбурга, Москвы, Питера, Воронежа. Бывали даже иностранцы: за несколько дней до моего отъезда сюда на три месяца приехал парень из Турции, а перед этим гостила девушка из Латвии. Где-то за час до полуночи мы ложились спать… И каждый раз, засыпая, я пытался понять, как Андрей и Маша, добровольные изгои общества, смогли создать перевалочный пункт, своего рода чистилище для тех, кто находится на пути к себе. Хотел бы я заглянуть в их души, которые они так тщательно охраняют.

Путешествие без денег хорошо еще и тем, что ты можешь посетить туристические места либо бесплатно, либо значительно дешевле, чем это предлагают туристам. А кроме этого, посещение таких мест часто оборачивается настоящими приключениями, потому что тебя не возят на автобусе из одной точки в другую, полностью оградив от внешнего мира, а ты сам каким-то образом туда попадаешь.

Где-то на третий день моего пребывания в хостеле Андрей сказал:

– Завтра я еду за своими ребятами, которые с похода возвращаются, на Рицу. Могу тебя с собой взять. Только обратно сам добираться будешь.

Я, конечно же, сразу согласился. Такую возможность упускать было нельзя. Утром вместе с Сашей, моим соседом по комнате, мы погрузились в пикап Андрея. Он сразу предупредил, что въезд на Рицу платный – 350 рублей. Но, чисто теоретически, мы можем попробовать прошмыгнуть зайцами через КПП, чтобы сбор не платить.

По пути я расспрашивал Андрея о его жизни в Абхазии. Вместе с женой Машей они здесь уже 8 лет, переехали из Москвы, уйдя от городской суеты и неприятных людей. Маша занималась здесь недвижимостью, но после августа 2008 года, когда, согласно официальным сводкам, Грузия ввела войска на территорию непризнанной республики, а российские солдаты их оттеснили обратно, абхазский рынок недвижимости умер, и пришлось реализовать идею с хостелом, который стал приносить постоянный стабильный доход. Плюс к этому Андрей водил походы по горам, что очень скоро ему надоело – он любил ходить один.

Иностранцам в Абхазии что-либо купить нельзя, поэтому вся система купли-продажи здесь держится на честном слове и понятиях. Можно, конечно, попробовать получить абхазский паспорт, но стоить это будет очень и очень дорого, да и не факт, что его выдадут. Платишь всего лишь за попытку. Гражданство тут выдают только репатриированным: абхазское правительство очень заботит национальный состав своего государства, а разрешение на покупку недвижимости иностранцам приведет к тому, что абхазов тут не останется совсем. Их и так мало, намного меньше, чем жителей одного московского микрорайона.