Нора помнила, как ее отец, Павел Георгиевич, появился в этом красивом зале ресторана, в черном костюме с бабочкой на шее и с ружьем в руках. Он грозился застрелить несостоявшегося зятя, спасти свою дочь от позора и восстановить статус-кво, требующий справедливости.

Праздник был испорчен окончательно. Получилась не пьяная, веселая свадебка с танцами, песнями и плясками, реками спиртного. Вышел грандиозный скандал, мордобой и между усобчик. Единственный плюс во всей этой истории было то, что отца не забрали в полицию за устроенный дебош.

Нора бросила обручальное кольцо Марку в лицо и убежала, заливаясь слезами.

Родственники с стороны жениха, его родители и прочие знакомые негодующе покинули помещение ресторана.

Мама, Таисия Викентьевна, заслуженная артистка России, работала в Центральном театре их округа. Отец, Иосиф Александрович, был бизнесменом в строительном бизнесе, руководил строительством загородных коттеджей и многоквартирных кварталов.

Семья была обеспеченная, финансово не нуждалась. И теперь все были в шоке от творившегося на свадьбе безобразия. Они не считали своего любимого сына Марка виновником произошедшего.

«Мальчик решил всего лишь немного пошалить! Ничего страшного!» – говорила Таисия Викентьевна, – «Во всем виновата эта распутная девица, имея ввиду, конечно, Нору. Нужно было лучше следить за женихом!»

Мама Марка ушла, гордо подняв голову.

Отец Марка только крякнул от возмущения, тихо поддакнул свой разгневанной жене и двинулся следом за ней, втянув голову в плечи. Ему было стыдно за слова жены и за поведение своего сына.

Нора в качестве невестки их семью не устраивала. Девушка была из семьи, обитающей почти за чертой бедности, нищая бесприданница, со средним специальным образованием в качестве сестры милосердия, хотя серьезная, ответственная, дисциплинированная и красивая. Хотя красота и молодость – вещи быстро проходящие.

Сынок поогорчается чуть-чуть и бросит эту провинциальную недотрогу. Как говорится, все к лучшему.

Но их сын Марк был другого, противоположного мнения. Он по-своему любил Нору, бросать ее не собирался. Хотя аппетитные, пышные формы ее подруги Леси заводили его намного больше и даже очень. Их хотелось осязать и попробовать на вкус.

Нора же была худа, строга и, на его взгляд, корчила из себя недотрогу.

«До свадьбы ни-ни!» – поддразнивал он Нору.

Но в душе ему нравилось это.

Хотя Леся была здесь и сейчас. И умела здорово и классно раздвигать ноги, двигаясь с ним в одном ритме.

Парень получал желаемое, когда хотел. Что будет потом, Марка не интересовало.

Все действо Марк совершил на собственной свадьбе, был собою доволен и даже счастлив. Скандалы он обожал. То, что он причинил Норе боль, он об этом как-то не думал, и все это его абсолютно не трогало и не расстраивало. Ведь он же мужчина!

Чем закончилась свадьба веселая, Нора не знала. И спросить было не у кого.

Подруга Норы Леся сразу после свадьбы собрала свои вещи, уехала из ресторана, а потом и из города.

Мама Норы, Елена Николаевна, тихо вздыхала, гладила дочь по голове и говорила: «Поплачь, моя девочка! Поплачь, детка! Может, все еще и образуется, все сладится!»

Она как в воду глядела.

Буквально через неделю Марк появился у дома Норы. Ее отец, Павел Георгиевич, зятя в дом не пускал, грозился переломать ему ноги или застрелить.

Но вода камень точит.

Марк все-таки нашел Нору, как бы она не скрывалась от него. Что он ей говорил, какие подобрал к ней ключики и какие нашел правильные и нужные слова для оправдания своего некрасивого поступка, о том история умалчивает, и об этом мы никогда не узнаем.