РАССКАЗ ФРОНТОВИКА

К вечеру в Волчий гай приехал старший лесничий Казачьего лесничества. Это был пожилой грузный человек, одетый в темную форму с изображением дубовых листьев в петлицах и на околыше фуражки. Приехал он на паре упитанных лошадей, запряженных в настоящую конармейскую тачанку. Старая, видавшая виды тачанка была покрыта зеленой краской, а сзади на спинке ярко выделялась большая красная звезда. На козлах лихо восседал такой же пожилой сухощавый мужчина с рыжими ершистыми усами. Одет кучер был в старый армейский китель и диагоналевые галифе, заправленные в легкие хромовые сапоги. На затылке у него чудом держалась шапка-кубанка с малиновым верхом и белыми шелковыми галунами.

– Привет юным труженикам! – бодро поздоровался лесничий. – Ну как тут у вас дела?

Он пружинисто по-молодому спрыгнул с тачанки, подошел к машине, встал на подножку кабины и заглянул в кузов.

– О-о, да вы молодчики! – подхватил он. – Вижу, что зря времени не теряли. Молодцы!

Лесничего звали Иваном Аксеновичем, а кучера Семеном Тихоновичем, так они представились Ивану Алексеевичу, поздоровавшись с ним за руку.

Ребята наперебой стали рассказывать им о страшной находке, надеясь узнать от них разгадку этой тайны войны. Но приехавшим об этом было ничего не известно. Лесничий поселился в Казачьем уже после войны, а кучер во время войны был на фронте. Ему пришлось отступать и наступать по этим местам, но о событиях, разыгравшихся в Волчьем гае, он ничего не знал. Попытка выпросить у них тачанку для музея тоже не увенчалась успехом. Иван Аксенович всю Гражданскую и Великую Отечественную войны провоевал в кавалерии на пулеметных тачанках, и с тех пор он не признавал и не хотел признавать никакой другой вид транспорта. Ребята продолжали осаждать его. Больше всех старался Санька Мокроусов.

– Ну хоть обещайте подарить её нам, когда уйдете на пенсию, – умоляюще попросил он.

– Я уже давно пенсионер, – улыбнулся Иван Аксенович. —Самое многое, что могу обещать вам – подарить, когда перестану работать. Думаю, что тот, кто будет работать на моём месте, не станет возражать. Ведь для неё сейчас ни рессор, ни колес не достанешь, все изготавливаем сами с Тихоновичем.

Мишке повезло. Жёлуди, оказывается нужно было везти в хутор Казачий в лесничество. Лесничий сел с шофером в кабину, чтобы показывать дорогу. На обратном пути машина должна была забрать ребят и отвезти в Прикубанскую. Мишка хотел было попроситься подъехать до хутора на машине, но Тихонович предложил ему ехать с ним на тачанке. Надо ли говорить о том, что Мишка с радостью принял такое предложение. Под завистливые взгляды одноклассников он уселся на козлы рядом с кучером и робко попросил:

– Можно я буду править лошадьми, хоть до того поворота? —Пожалуйста, хоть всю дорогу, – сказал Тихонович, передавая ему вожжи.

Перед отъездом Коля крикнул Мишке:

– Смотри не забудь про это, – указательным пальцем правой руки он сделал несколько движений, будто нажимая на спусковой крючок.

Мишка согласно кивнул головой. Он понял, что Коля просит его не забыть поискать на чердаке в бабушкиной хате старое оружие.

Взбрасывая передними копытами фонтанчики сухих зеленых листьев, лошади быстро катили легкую тачанку по извилистой лесной дороге. Мишка уже знал их клички. Впряженный слева, золотисто-рыжий мерин – Орлик. Справа, темно-гнедой с широкой белой лысиной по всему храпу – Гром. Управлять ими оказалось совсем просто. Нужно было только держать вожжи и все. Там, где дорога раздваивалась, Гром и Орлик настораживали уши и косили одним глазом назад, как бы спрашивая: «Куда?» Стоило лишь слегка потянуть за одну вожжу, как они послушно сворачивали в нужном направлении.