– Ах ты, разбойник! – бабушкиным голосом закричал Санька. – Вставай, автобус проспишь?

Мишка открыл глаза. Над ним склонилась бабушка, держась рукою за окровавленный нос.

Провожать внука до автобусной остановки в этот раз бабушка не пошла. Она лежала на кровати вверх лицом, приложив к переносице тряпку, смоченную в холодной воде.

– Ты не говори никому о том, что тут вчера Шатошиха болтала, – попросила она, когда Мишка уже взялся за деревянную ручку.

Про себя Мишка уже решил, что про тайну старинного клада он расскажет только Наташке, но говорить об этом бабушке он стеснялся. Чтобы не расстраивать бабушку, Мишка вначале сказал, что рассказывать никому не будет, но подумав немного, попросил:

– Можно я Коле Стороженко расскажу? Мы раскапывать не будем. Только посмотрим, где была пещера, и все…

– Да я не о том говорю, – прервала его бабушка. – Про пещеру, по-моему, она все выдумала. Я говорю о дедушке твоем.

– Значит это правда, что он был не за нас!? – чуть не плача от обиды спросил Мишка.

– Подумай, о чем ты говоришь! – бабушка сняла тряпку с лица и укоризненно посмотрела на внука. – Если слушать Шатошиху, то получается, что все люди были плохими, только ее Ванька хороший. А вот он-то был действительно не за нас. При немцах полицаем у нас служил. Потом зимою куда-то запропастился. С неделю его в хуторе не было, а перед уходом немцев снова появился, собрал манатки и удрал вместе с ними. А уж потом кума сказала мне, что будто Иван ее был в партизанах вместе с дедушкой. И что по вине дедушки все партизаны, кроме Ивана, погибли. В общем лучше никому об этом не говори, а то люди могут подумать, что и вправду так было, а доказать нам нечем. Вот если Андрей сам вернется домой, тогда он заткнет глотку куме.

Шоссейная дорога, по которой Мишка ехал в Прикубанскую, около пятнадцати километров проходит у самого подножья плосковерхой горы Дозорной. На ее вершину по старым промоинам проложено несколько дорог. Самая удобная из них проходила через Казачьи ворота. Мишкин отец работал в совхозе шофером на водовозе. В его обязанности входило снабжение всех совхозных отар водой. Иногда отец брал с собою на работу Мишку. Пробираясь на Загорский участок, они часто проезжали через Казачьи ворота. Знал Мишка и то место на дороге, где начинался последний крутой взгорок, который Шатошиха назвала «крутинкой». В общем, Мишка хорошо знал примерное расположение пещеры. И когда автобус проходил мимо Казачьих ворот, Мишка подумал, что если бы сейчас вдруг пошел снег, пещеру можно было увидеть из окна автобуса.

Первой о пещере Мишка рассказал Наташке и предложил:

– Давай вдвоем раскопаем. Только ты об этом – никому.

– Нет, – засмеялась она, – тайну обещаю сохранить, а копать… И тебе не советую. Тогда ты нам Африканский сап раздобыл, а теперь хочешь чуму притащить в станицу.

Зато Коля принял весть о старинном кладе с восторгом. Друзья поклялись никого не посвящать в свою тайну. Теперь они боялись только одного: как бы их кто-нибудь не опередил, узнав тайну от Шатошихи. И потому стали готовить все необходимое, чтобы приступить к раскопкам при первом же снеге.

НЕУДАЧИ И НОВЫЕ НАДЕЖДЫ

Мишка и Коля теперь, как никогда, ждали наступления снежной зимы. Давно уже были отточены лопаты, отремонтированы крепления лыж, упакованы в целлофановые мешочки сухари и сало. В томительном ожидании прошел ноябрь, близился к концу декабрь… Просыпаясь утром, а иногда ночью, каждый из них бросался к окну в надежде увидеть снег. Но снега все не было. Зима будто решила поиздеваться над друзьями. В самом конце декабря начались по-осеннему холодные дожди. На новогоднюю елку ребята ходили в резиновых сапогах. Не было снега и в начале зимних каникул.