-2-

Прошли ещё две рабочих недели. Ярмине надо было как-то определяться с жильём,  неудобно было надолго задерживаться у тёти подруги, ведь когда ехали в Тверь, то договорились с ней на несколько дней, и хоть её никто не просил съезжать, она решила “выбить” место в общежитии хлебокомбината, так как на съёмное жильё денег у неё не было. Расспросив у работающих на комбинате женщин про общежитие она узнала, что места-то есть, но комендантша сдаёт их по-тихому внаём, получая за это неплохие деньги. Через инспекторов отдела кадров устраиваться в общежитие она не решилась, потому как по слухам комендантша была с ними на короткой ноге  ,поэтому решила обратиться к главному инженеру, с которым ей удалось переговорить через день и объяснить положение с жильём, он обещал помочь. Дня через два её вызвали в отдел кадров и дали направление на устройство в общежитие. Вечером после работы комендантша долго рассматривала её направление, потом куда-то позвонила ,спросила про Ярмину , после чего сказала:

– Пойдём, будешь жить на третьем этаже, комната триста двенадцатая.

Ярмина на следующий день принесла большой торт, поблагодарила тётю своей подруги за гостеприимство, собрала свои вещи и переехала в общежитие.  Снова общага…Но эта хотя бы была намного приличнее, чем в Серпухове. И стены почище и стёкол на лестницах выбитых не видать, и туалеты и душевые  в приличном состоянии. Правда на общей кухне, которая была рассчитана на восемь комнат, было тесновато, но в общем картина была намного благоприятнее, чем в Серпухове. Комната была большая – почти девятнадцать квадратных метров, в ней стояло две кровати , два стула ,стол, тумбочка и платяной шкаф. Окна выходили во двор, где было довольно много зелени , пара скамеек и детская горка.

– Ничего,– подумала Ярмина, -со временем и посуду куплю и занавески новые повешу, наведу уют.

Работала Ярмина на  хлебокомбинате добросовестно, как и везде, её снова хвалили и стали уважать за трудолюбие и отзывчивость. Постепенно боль от ужасной обиды , нанесённой Авизом стала притупляться, она стала спокойнее спать по ночам и реже плакать от тяжких воспоминаний о прошлом. На хлебокомбинате на неё не раз обращали внимание молодые парни и пытались познакомиться и поговорить с ней, но она старалась держаться от них на расстоянии, ни с кем не заводя знакомства, слишком больно она “обожглась” и душевная рана ещё не затянулась. Ярмина продолжала по возможности отсылать деньги в Дагестан – ведь семья жила очень бедно, а ей было жаль младших сестёр и братьев, которые и плохо питались и одевались кое-как. Она написала домой письмо, рассказав в нём, что сейчас  работает в Твери на  хлебокомбинате и живёт в общежитии и всё более или менее благополучно, попросила младшую сестру написать что у них нового случилось в селе за время её отсутствия , на всякий случай написала номер сотового телефона Зои, своей подруги, та купила себе его с первой получки на комбинате, ведь она могла себе это позволить – жила  у тёти, а та  ей помогала и материально и на еду практически денег не надо было тратить –  тётя  готовила .  Через  две недели пришло письмо от сестры , после прочтения которого Ярмина расстроилась. Отец всё также “терроризировал” семью, мать и сёстры часто прятались у соседей от него, и  никто не мог найти на него управы, а  тут ещё на одной свадьбе он напился и устроил драку с приглашёнными и избил  женщину, она написала на него заявление в милицию, теперь ведётся следствие и похоже  будет суд.

– Здесь – то проблем мне хватает, ещё и это,– подумала Ярмина,-Может всё образуется , отец попросит прощения и уладит это дело…хотя с его невыносимым характером вряд ли он что-либо будет предпринимать.