Однажды я понимаю, как обратить это настойчивое внимание в нужное мне русло. Я теряю стёрку. Мама привезла мне из Польши красивый набор – карандаши, резинка – цветная, в форме медведицы, с бантиком на боку. Через несколько дней я с удивлением вижу резинку в пенале моей одноклассницы.

– Настя, это моя стёрка. Отдай пожалуйста – я улыбаюсь, дружелюбно.

– Я нашла её вчера – Настя смотрит на меня исподлобья.

– Но это моя, я потеряла её! – всё ещё улыбаюсь я.

Настя недоверчиво смотрит на меня. Может она и понимает, что стёрка моя, но отдавать её она явно не намерена.

– Потеряла, значит потеряла. Внимательней надо быть! – вдруг дерзко отвечает она.

Я сжимаюсь внутренне. Я уже начинаю чувствовать – мои одноклассницы чем-то отличаются от меня. Мне не всегда интересно играть с ними, а им – со мной. Они не такие болтушки, я зря рассказываю им про луг и про мои мечты понимать язык животных. Могут нагрубить, не боясь задеть мои чувства. Они меня не уважают – это понятно. Например, как сейчас. Несколько секунд я смотрю на Настю. Дело уже не в стёрке – задета моя гордость.

– Настя, отдай стёрку! Это моя стёрка, я потеряла её! – я добавляю в голос плаксивости и говорю уже громче. Вдруг это слышит проходящий мимо Эдик.

Эдик подходит к нам, выхватывает стёрку прямо из рук одноклассницы и вручает мне.

– Я сама разберусь! – говорю я ему в спину, но не выпускаю стёрку из рук. Я ненавижу Эдика, но мне приятна эта маленькая победа. Да, эти девочки не очень уважают меня. Зато Эдика боится весь класс. А он меня любит.

Иногда, когда Эдик особенно достаёт, я соглашаюсь с ним погулять. Тогда он приходит ко мне домой, стучит в окно, и мы вместе ходим по лугу. Он рассказывает про мальчишеские драки, в которых он всегда побеждает. Эдик скучный, каждый раз я никак не могу дождаться, когда закончится наша прогулка. Но в голове у меня уже закладывается, пока очень глубоко, маленькая, не осознаваемая ещё формула.

Вам нужен готовый на всё поклонник? Возьмите не самого умного мужчину. Дайте ему немного надежды. Не соглашайтесь быть с ним, но и не отвергайте. Дружите с ним – дружите, конечно же, в кавычках. Поправляйте красиво волосы, тепло ему улыбайтесь. Изобразите интерес к его дурацким увлечениям. Берите, он ваш. Конечно, в семь лет я не думаю об этом так цинично. Мне лишь начинает казаться, будто от мальчиков не стоит ожидать чего-то хорошего. Но и они могут приносить пользу.

***

Через год начинается новая буря – мама просит раздела московской квартиры. Московская бабушка, которую я так давно не видела, обрывает трубки всем маминым родственникам, у которых есть домашний телефон. Мама вздумала делить квартиру на Путевом проезде. Какое она имеет право. Мама стойко отказывается общаться с бабушкой.

– Опять твоя звонила – вздыхает тётя Катя, садясь за стол на нашей неопрятной кухне – Свет, ну что за истеричка…Может не будешь связываться?

– Почему это не буду? – мама будто даже весела. – Мне от них на хер ничего не надо. Но для Ленки я у них эту квартиру с кровью выгрызу. Сука, они бы хоть раз бы спросили, на что мы живём? Твари.

– Смотри, я б не выдержала, наверное, – тётя Катя снова вздыхает.

– А я выдержу. Кать, Ленка тоже хочет нормально жить – мама гладит меня по голове.

Я вспоминаю, как сильно завидую детям тёти Кати – они тоже девочки и живут в квартире с красивым ремонтом. Они всегда хорошо одеты, часто у них появляются новые игрушки. Чудо-машина дом для Барби, о котором я боюсь даже мечтать. Я ношу вещи, из которых они выросли. Совсем ещё неплохие – так говорит тётя Катя. Тётя Катя хорошая. Но всегда, когда я прихожу к ним в гости, её дочки смотрят на свои старые вещи свысока. Я хочу свою, новую одежду.