Богат иль беден —
всё ей безразлично!
Застанет кто-то с ней тебя с поличным?
Иль не покажешь больше никому?
Прекрасен ты? Или красив душой?
И в зеркале ты молод иль в сединах?..
По-равному —
что к дамам, что к мужчинам —
Однажды, не считая твоих лет,
Любовь
либо приходит,
либо – НЕТ!

14.03.2006

Когда нам плохо, мы приходим к матерям

Когда нам плохо,
мы приходим к матерям,
Ложась им, как и в детстве,
на колени,
Забыв о том, что в суете и лени
мы не звонили им по вечерам.
И мамы нежно тёплая ладонь
Погладит наши волосы,
и тут же
От света глаз развеются все тучи,
Что были на душе, над головой.
Мы будем долго-долго говорить,
Кого-то обвинять и возмущаться.
О том, с кем не хотелось расставаться…
А может быть, хотелось бы забыть.
Она одна поймёт нас как никто
И всей душою на защиту встанет
от зла всего,
Того, что нас так ранит,
И не предаст одна нас ни за что!
Оставшиеся силы нам отдаст,
Наполнив наш пустой сосуд любовью.
И мы вдохнём вдруг радостно, спокойно,
Направимся, расцеловав, к дверям…
Когда нам плохо,
мы приходим к матерям…

04.02.2021

Скажи мне, дед…

К 77-й годовщине военного парада 1941 г. на Красной площади

Моему дедушке Сычёву Григорию Антоновичу, участнику боёв за Москву, и всем ветеранам ВОВ посвящается…

– Скажи мне, дед, что так рука повисла,
Что ты не можешь ей отрезать хлеба?
Ответил дед:
– Ты знаешь, пуля бы́стра,
Я отдал свою руку для Победы.
Но мне не жалко.
Стоя под Москвою,
Любой из нас готов отдать был жизни,
Москву родную заслонить собою
И не пустить туда врага-фашиста!
– А кто такой «фашист»? Скажи мне, деда.
– То чёрный ворон, что склевал бы пашню.
Кто захотел, чтобы земля горела
И чтобы мы забыли день вчерашний.
Чтобы в России дети не родились,
А коль родились – шли бы в услужение,
Чтобы Россия наша испарилась с лица земли,
Как будто наваждение.
А он – прибрал себе бы все богатства
И восседал на самой на вершине!
И чтобы все другие государства
Его вороньей стае бы служили.
– А что же дальше?
– Дальше было пламя!
Война и голод, зимы и лишения.
И кто был в силах – молод иль немолод, —
Оставив дом, шли строем в ополчение.
Мы рвались в бой!
За дом! За всю Россию!
За тех друзей, что вскрикнуть не успели.
И наша нам земля давала силы.
И мы смогли! Мы всё преодолели!
И через много дней была Победа!
Был главный ворон скинут с пьедестала!
И счастлив я, что жив,
Что вижу небо…
Да только вот рука —
как это мало!
Тут замолчали оба.
Губы стиснув, дед вспоминал.
И к горлу подкатило…
И маленький внучок,
На нём повиснув,
Шепнул тепло на ушко:
– Дед! Спасибо!

04.11.2018

Альфред Бодров


Альфред Николаевич Бодров, г. Хотьково Московской области.

Член Союза журналистов России, член Интернационального Союза писателей.

Родился в Грузии в 1942 году, имеет высшее педагогическое образование по специальности «история». Свои произведения публикует с 2018 года, награждён литературными дипломами и сертификатами номинанта конкурсов.


Мелания-ушкуйник

Легенда об Уржумке

До сих пор в русском народе сохраняется память о легендарном Кудеяре и двенадцати разбойниках, поёт народ о них песни. Однако, к великому сожалению, стёрлись из памяти сказания об ушкуйниках, которые в XII–XV веках по русским рекам ходили и, словно разбойники, беспокоили сытых да удачливых сограждан в прибрежных теремах и хоромах. Набеги они совершали по Волхову, Волге, Каме, Вятке, по Дону. Они ходили из варяг в греки, на Булгарию Волжскую, не гнушались походами на Золотую Орду и её столицу Сарай-Бату.

Бесчинство ушкуйников доходило до того, что на Вятке объявили свою вечевую республику. Княжеские дружины в Новгороде, Ярославле, Костроме пытались приструнить вольных казаков, но ничто не помогало. Наоборот, эти города подвергались с их стороны нападению и разграблению. Великий князь Московский Димитрий Донской, поражённый смелостью, отвагой и находчивостью ушкуйников, даже привлёк их в битве на Куликовом поле, и засечный полк, составленный из этих воинов, решил её исход в пользу московского князя. Но и после этого они продолжали своё бесчинство, занимаясь разбоем и грабежом, не страшась княжеских угроз и дружины. Только при Иване III удалось усмирить их с такой силой, что больше ушкуйники не высовывали украшенный резной головой медведя нос своих ушкуев