– Вы больше не будете её бить. Неважно, что она сделала. Бить всем вместе одну и топить её я вам запрещаю.

– Да, уари-на, – девочки отвечали вместе, невпопад, не спуская с неё глаз, – прости, уари-на.

Злоба, сквозящая во взглядах, которые они бросали на растрепанную товарку, тут же исчезала, когда они поднимали глаза на Ренехбет. Казалось, на уари-на они не смели злиться даже в мыслях.

Когда девочки отошли, так же, стайкой, Ренехбет вспомнила, как дралась с другой девчонкой, дочерью какого-то охотника из её родного селения. Отца её только выбрали тогда уари, и это не дало ей особого преимущества в играх и драках. В Нехе же к этому относятся иначе.

Новое чувство, как в тот раз, когда, три дня назад, какая-то женщина коснулась её рукой и попросила помолиться Нехбет за её дочь, которая понесла ребенка. Она протягивала ей красивую глиняную статуэтку. Ренехбет сначала не взяла её, но, увидев лицо женщины, все же приняла дар.

Она уже почти свыклась со своими обязанностями. Готовить еду и следить за козами должна была Мерхет, но ей самой следовало готовить питье для мужа, начищать медь и камень, растирать малахит и галену, поддерживать чистоту в жилище. К ней должны были приходить женщины, чтобы решать свои споры. А, кроме того, она приносила жертвы Нехбет и молилась за женщин селения.

Когда она вымывала каменную палетку с изображенным на ней страусом, в комнату вошел муж. Гор-Кха посмотрел на неё и опустился на циновку.

– Совет длился долго, – сказала она, подавая мужу черную чашу с водой, на дне которой лежал перебродивший ячменный хлеб.

– Так и бывает обычно, – ответил Гор-Кха, отпивая глоток, – старейшины рассказывают о своих делах и обидах. Но сейчас было и иное.

Он помолчал, молчала и Ренехбет.

– Мы пойдем к Седжи. Зарежем козу Гору-Соколу и попросим его совета. Начисти жертвенный нож.

– Да, начищу, – послушно кивнула девушка, и выжидающе посмотрела на Гор-Кха.

Мужчина молчал, но Ренехбет поняла, что он не закончил.

– Нам нужно будет уйти на тот берег, в каменную землю – сказал он, наконец, – мы пойдем с оружием. Надо спросить, благословит ли наш поход Гор-Сокол.

– Так, как ходил Мепи? – вырвалось у Ренехбет.

– Да, так, как ходил Мепи – Гор-Кха посмотрел на жену. – Ты знаешь о Мепи?

– Я слышала о нем, – Ренехбет немного смутилась – здесь часто вспоминают его.

– Он привел людей Нехе в это место, – сказал Гор-Кха – его слово и его закон держали Нехе, пока мой отец не…, – он пожал плечами, – многое изменилось. Ты ведь говорила с Седжи?

Ренехбет кивнула.

– Он пришел сюда из верхних земель, и нес слово Бога-Сокола. И знал много, очень много. Когда начнется разлив и когда уйдет вода, жарким ли будет лето или дождливым. Он лечил людей так, как не умели лечить знахари родов. Отец говорил с ним до смерти, и приводил меня слушать. И, когда Седжи вылечил меня от укуса скорпиона, я понял, что приму его бога. Тогда я стал Крылом Гора, а Гор-Сокол принял власть над Нехе.

Он криво усмехнулся

– Не всем это понравилось. Ты, наверное, уже и сама поняла. Чтобы доказать им, что новый бог и его закон сильны, мне нужно показать и свою силу. И вот теперь…

Он снова посмотрел на Ренехбет. Девушка не отвечала, молча глядя на мужа.

– Люди должны свободно приходить на торжища. Камень, медь, малахит, раковины, слоновая кость – все это должно быть у нас, но сейчас этого нет. Пока ждем, когда приплывут ладьи людей с острова Аба.

Ренехбет раскрыла рот, чтобы ответить, но в последний миг прикусила язык. Она вспомнила, как люди с острова Аба приплывали на торжища в родное селение. Последний их приезд закончился кровавым побоищем. Но из того, что говорилось в Нехе, девушка уже поняла – причиной нападения людей Нехе на Ме-Нари было их желание получить доступ к торговому пути вверх по Реке. После этого в селение не вернулось так много мужчин, а Каа-Тот убил её отца.