В древнекитайском сознании факт смерти оценивался как нечто, не имеющее глубокого жизненного значения. Иначе говоря, если человек умер, никакой трагедии в этом нет. Он все равно остается среди живых, но уже как усопший. Мертвый уходит от живых условно, он нас не покидает. Мир плотно заселен «живыми мертвецами». Они перешли в другое состояние, но не ушли в другой мир. Вот почему в этой культуре символика смерти носила земной характер. За императором Китая повсюду следовал гроб, который считался атрибутом его земного существования. Заблаговременная подготовка могилы для престарелых родителей считалась актом заботы и милосердия. Покинув часть земного мира, усопший отправлялся к другим людям, которые умерли раньше, но все же никуда не исчезали. Отсюда культ предков, который весьма характерен для этой культуры.

Не разделяли земной и потусторонний мир и египтяне. Загробная жизнь считалась продолжением земной, но только в могиле: ТАМ так же, как здесь. Поэтому смерть и не казалась чем-то ужасным, к ней относились совершенно спокойно. «Смерть для меня как запах благовония, как странствие под парусом, когда веет ветер. Смерть для меня – как лотосовый аромат, как достигнутый берег страны упоений», – так писал неизвестный египтянин. Необходимые условия продолжения жизни после смерти – сохранение тела умершего (отсюда обычай мумифицировать трупы), обеспечение жилища для него (гробницы), пищи (приносимые живыми заупокойные дары и жертвы). Позднее возникают представления о том, что умершие (т. е. их души) днём выходят на солнечный свет, взлетают на небо к богам, странствуют по подземному царству. Странствующую по подземному царству душу подстерегают всевозможные чудовища, спастись от которых можно при помощи специальных заклинаний и молитв. Над покойным Осирис вместе с другими богами вершит загробный суд, который подробно описан в «Книгах загробного мира»: на одну чашу божественных весов кладётся сердце человека, на другую помещается фигурка богини истины Маат. Если сердце было отягощено грехами и дурными деяниями, оно нарушало равновесие, и тогда умерший был обречён на съедение страшным чудовищем Амамат-Пожирательницей (львицей с головой крокодила). И это была его окончательная смерть. Праведники, сердца которых не нарушали равновесия весов, отправлялись в поля Иалу, где их ждала счастливая жизнь. Оправданным на суде Осириса мог быть только покорный и терпеливый в земной жизни, тот, кто не крал, не посягал на храмовое имущество, не восставал, не говорил зла против царя и т. д., а также «чистый сердцем». В «Книге мёртвых» есть «Оправдательная речь умершего», которая даёт полное представление о том, кто может считаться праведником, будет оправдан на суде Осириса и обретёт вечную жизнь:

«(1) Я не совершал дурных поступков по отношению к людям.

(2) Я не обижал членов семьи своей,

(3) я не творил зла в месте правды и истины,

(4) не имел порочных друзей,

(5) не творил зла,

(6) не перегружал своих людей работой,

(7) не стремился к почестям,

(8) не обращался жестоко со своими слугами,

(9) не презирал Бога,

(10) не покушался на чью-либо собственность,

(11) не делал неугодное богам,

(12) не чернил слуг перед их господином,

(13) не причинял никому боли,

(14) не прогнал голодного,

(15) не заставил никого плакать,

(16) не совершал убийство,

(17) не являлся причиной убийства,

(18) не причинял страданий,

(19) не крал подношений в храме,

(20) не крал священного хлеба,

(21) ни хлеба, пожертвованного духам,

(22) не блудил,

(23) не осквернял себя в святилище,

(24) не обманывал при расчетах,

(25) не отнимал ничью землю,