Франциск погонял мяч по молодой траве, но на лужайке было мало место для игры. Он задумчиво смотрел на ворота, вдруг что-то привлекло его внимание, он замер и насторожился. Десять смуглых пальцев ухватились за верхний край ворот, и тут же между досками он заметил пару ярких карих глаз, которые пристально наблюдали за ним. Кто бы это мог быть?

Франциск сразу же понял, кто скрывается по ту сторону ворот, и очень обрадовался. Рэм был плохим футболистом, но лучше он, чем вообще никого, к тому же он не ворчал и не обвинял Франциска, когда чуть не утонул по его вине. Вдвоем будет намного веселее обсуждать их совместное приключение, во время которого они едва не погибли, и именно поэтому Франциск решил показать Рэму свое убежище в ветвях вишневого дерева. Он подошел к воротам и приоткрыл их – всего на несколько сантиметров, чтобы Рэм смог проскользнуть во двор. Рэм быстро протиснулся сквозь узкую щель и посмотрел на Франциска сверкающими на солнце глазами.

– Я пришел, Франциск, – шепотом сказал он, озабоченно оглядываясь на дом. – Ты как, порядок? Твой мама, она сердиться?

– Вовсе нет, – ответил Франциск. – Мне даже кажется, она мне не поверила. Моя одежда была сухой и чистой. Рэм, я собираюсь пойти в одно тайное место. Если хочешь, я возьму тебя с собой, но сначала пообещай, что никогда никому об этом убежище не расскажешь. Только я один знаю о нем.

Рэм вздрогнул. Вчера он с Франциском попал в ужасную переделку, и ему не хотелось, чтобы и сегодня повторилось нечто подобное. Он колебался, но Франциск уже держал его за руку.

– Пойдем, Рэм, – ободряющим тоном сказал он, – бояться нечего. Это всего лишь дерево. Нужно торопиться, пока кто-нибудь не заметил нас. Мы перелезем через эти лавровые кусты, а потом побежим по лужайке. Давай, вперед!

Рэм молча полез сквозь заросли кустарника, радуясь уже тому, что на этот раз ему не придется спускаться в какой-нибудь колодец или подземный туннель, ведущий в недра земного шара… Франциск последовал за ним. Они с трудом пробрались сквозь густой кустарник, взгромоздились на сук, где едва хватило места им обоим, прижались друг к дружке и стали смотреть вверх сквозь покрытые почками ветки.

– Скоро цветущие ветки вишни совсем скроют нас, – сказал Франциск. – Они будут окружать нас со всех сторон, как белое покрывало, и уж тогда-то нас точно никто не увидит. Смотри, Рэм. Вон миссис Гленгарри выпускает во двор своих кошек, она собирается пойти в церковь. Нас она, конечно же, не замечает. Ей и в голову не может прийти, что мы сидим здесь и наблюдаем за ней. Отсюда мы можем следить за кем угодно, и никто нас не увидит!

Он громко рассмеялся, и Рэм засмеялся вместе с ним. Ветви вишневого дерева слегка раскачивались на теплом весеннем ветру, а где-то за ними звонили колокола церкви. Они открыли жестяную коробку и вынули из нее свои сокровища, а Рэм достал из кармана банку сладкой фасоли. Они сидели на дереве, жевали фасоль, болтали ногами и вспоминали вчерашнее приключение. Рэму было так хорошо, как еще никогда не было с самого дня их приезда в холодную, серую Англию шесть месяцев назад.

Все зиму он страдал от холода, и ему никогда не удавалось по-настоящему согреться. Школа была для него сущей пыткой, он не смог ни с кем подружиться из-за своего маленького роста и врожденной застенчивости, к тому же он никак не мог научиться сносно разговаривать по-английски. Другие мальчики не выказывали по отношению к нему явного недружелюбия, но они всегда так спешили, что он просто не успевал напомнить им о своем существовании и о том, что тоже хотел бы поиграть с ними. Никто не слышал его тихого, робкого голоса. Он был очень одинок и только дома, с мамой и младшей сестренкой, чувствовал себя в безопасности.