Ведьма стояла у огромного вазона с белыми розами. Выбирала глазами. Затем чётким движением руки выдёргивала понравившийся цветок, несколько секунд любовалась, нюхала и следовала очередь другого цветка. С первой розой продавец хотела возразить, прервать такое самоуправство, но ведьма на неё лишь мельком искоса взглянула, тётка скукожилась и замолчала.

«Ведьма! – тем самым суеверным шёпотом, но с огромной долей иронии и даже гордости откликнулось второе я хранителя. – Одним взглядом!»

– Я тоже выбрала, – напомнила о себе мелкая.

– Ты помнишь, какие цветы любила бабушка? – ласково спросила ведьма.

– Конечно, мамочка, – ответила мелкая и отошла в сторону.

Ведьма подняла голову и посмотрела на хранителя: «Присмотри за ней», – прозвучало у него в голове. Голос этот был, бесспорно, её, но, о боги! – он был как будто из стали! Ни намёка на нежность, никакого просящего тона. Жёсткий безапелляционный приказ. Хранитель кивнул и пошёл вслед за малой. Она отошла недалеко. Выбрала для бабушки гору разноцветных хризантем и метёлочки каких-то очень мелких цветочков. Продавец их вставила в букет и они покрыли его белой дрожащей вуалью. Вышло интересно и со вкусом.

«Молодец, девчонка» – подумал хранитель, а вслух добавил:

– Сколько с нас?

– За меня пватить не надо, – предупреждающе вскинула руку малая. – Я сама!

Она достала из сумочки с ёжиком кошелёк в виде котёнка и протянула продавщице две аккуратно сложенные крупные купюры.

– А это разве не твой папа? – вдруг заволновалась продавец. – А то я милицию вызову!

– Это бодигалд, – гордо ответила мелкая.

– Хра… – было начал Хранитель, и тут же поправился: – охранник. Я её охранник.

– Ну, надо же, – удивилась тётка.

Она потеребила купюры и одну вернула девочке:

– Я вам хорошую скидку сделала, – сказала она, глядя хранителю прямо в глаза.

Хранитель оценил, что это их с малой тандем вызвал такое странное поведение торговки. Вот только его теперь всё время волновал вопрос: этот страх у людей, потому что они на другой стороне или потому что цена слишком завышена? Раньше он думал, что его побаиваются, потому что он здоровенный дядька с хмурым лицом, а теперь думает, что если человек с гнильцой или хочет обмануть и получается, ему теперь тоже надо научиться это чувствовать. Потому, что в его присутствие – воина света – она испытывает реальный страх, или просто потому, что попробуй тётка обмануть малую, то ей пришлось бы иметь дело с ним: 190 см роста, 100 кг веса, кулак размером с голову и стальные тёмно-серые глаза.

– Поедем же, – нетерпеливо напомнила о себе ведьма.

– Хаоший? – малышка протянула ей букет.

– Лучший! Ты молодец у меня, – ведьма присела и обняла дочку.

Ему тоже хотелось их обнять, но не при всех. Хотелось тишины и нежности вдали от лишних глаз.

До кладбища было совсем недалеко. В машине висела какая-то странная тишина. Ни музыки, ни разговоров, даже малая притихла и смотрела в окно.

На въезде девушка подала мужику в кепочке через открытое окно руку, он пожал её и открыл ворота.

– А в руке у неё была денежка, – сказала ведьма, медленно въезжая на территорию кладбища, – сюда на машине можно только через денежку и тайное рукопожатие. А пешком идти нам очень-очень далеко. Я хочу ещё бабушку навестить. Предлагаю начать с неё. С бабулей я могу спокойно поговорить, а вот после Ильи…

Хранитель смотрел на её бледный профиль, чуть склонившуюся к рулю фигуру. Она волновалась. Очень. Поэтому молчала.

Могилка бабушки была чистая, ухоженная, пестрела мелкими цветочками. С фотографии на хранителя смотрела хорошо знакомая ему женщина лет 50 с высоко взбитыми волосами, строгим пристальным взглядом, слегка улыбающаяся. Малышка поставила букет в гранитную вазу и погладила фото по лицу: