Казаки, согретые мыслями что у них там ещё осталось, объявили женщинам, ещё посидят. Женщины отвечали – ничего там уже нет. Но, никто их не слушал. У каждого свои заначки. Пришлось женщинам отводить детей спать в один дом.

На столе оставалось ещё много еды. Казаки расселись кто где. Двоих звали Григорий и Степан. Они были братьями. Третий – Демьян, их отец. Демьян со Степаном расположились на одной лавке. Григорий сел, напротив. Он достал горькую и стал разливать.

– Батя! – начал опять Григорий, неоконченный разговор. – Я Павло говорю, нету того Бога! Сколько мы стояли с хоругвями! Под образами с молебнами! И что? За что тот Бог нас так обласкал?

– Ты не кипятись! – ответил Демьян.

– Да что не кипятись! Сколько наших полегло, и за что? Права нонешняя власть – нет Бога! А сами? Сами мы где? У чёрта на куличках! За что нам такая жизнь?

– Казаки, они исстари охраняют границы России. Видимо и наш черёд пришёл, свою лямку тянуть. Может оно и к лучшему. – Демьян посмотрел на стакан. – Давайте!

Все выпили. Степан не хотел ничью сторону брать. Но, правду чувствовал за Григорием.

– Вот посмотри! Нонешняя власть в Бога не верит, а всем командует. Как такое можно допустить? Электричество провели, свет, радио, трактора, механизмы всякие, каналы. А что было при Николашке? На одного Бога только и уповали. То дождь подай, то холод не напускай – урожай собрать.

– Бать! Гришка прав! – вставил своё Степан, налегая на квашеную капусту и солёные помидоры.– Не ответил добром Бог на нашу хвалу ему.

– Бог – есть справедливость! Откуда вам, олухам царя небесного, знать, что Богу угодно? Может быть это пытка такая у него. Спытать нас хочет. Останемся верны мы ему али нет? – Демьян никак не мог поверить, что его родные сыновья так думают.

– Чего-то он нас долго пытает! – Григорий аж приподнялся со своего места. И они вдвоём со Степаном  стали громко кричать, приводить примеры, когда Бог не вступился за них или остался безучастным к ним. Вспоминали о погибших товарищах, умерших от болезней.

– Что вы орёте как оглашенные! Сядьте! Будто я того не знаю… – и Демьян перевёл разговор. – Ты, Стёпка, вчера ездил на «Звездочку» к знахарю. И что он там тебе сказал?

Степан осел, и промедлив, сказал: "Доехал я до того дедка. Объяснил ему, что так мол, и так. Спину сорвал. Врачи не смогли мне помочь. Тяжести поднимал. Болит окаянная, сделай мне облегчение. Дал денег. Дед тот начал внимательно на меня смотреть своими зёнками. Я в него уставился. Долго смотрели мы друг на друга. А потом он деньги мои вертает: «Не могу тебя вылечить!»  – «Эт почему? – спрашиваю его.  – Мало тебе денег дал?»  – «Да нет. –говорит. – Тут на меня тоже глядит!» – загадочно сказал дедок.  – «Кто же это?» – спрашиваю, а у самого мурашки по коже,  сердце чуть наружу не выпрыгнуло. Кроме нас двоих, в хате никого нет. Старик рожу свою скривил, мол, не шуми. Нас могут услышать. – «Тот, кто в тебе сидит!» – нехотя отвечает.  – «А кто ж во мне сидит?» – со страха чуть не падаю, в сознание еле держусь.  – «А я почём знаю? Предок твой какой-то, старичок. Зырит своими глазёнками. Ходит туда-сюда. Руки за спиной держит, в обнимку. И всё поглядывает на меня, зачем мол пришёл? Не могу я его перешибить и тебя вылечить. Три спину отварами.» Сел я на бричку. Руки трясутся. Еле с поводьями справлялся".

– Ну! Так это Мотя должна быть, бабка ваша! – сначала удивлённо воскликнул, а потом задумчиво произнёс Демьян. – А тут мужик…. Родич её что ли. Только у неё он сильней действовал. От него и родилась она, наверное …

– Расскажи, бать! Что-то у меня из головы этот случай никак не выйдет. Только и думаю о том, что дедок тот сказал.