Не люблю лгать. Могу слегка приврать время от времени, но только когда это не грозит ничем серьезным, или когда я не хочу расстраивать человека.

Ты никогда не знаешь, к какому результату приведет ложь. Чаще всего, она не заканчивается ничем хорошим. Ложь – это всегда опасное приключение, а мне их и так хватает выше крыши.

Хлопает дверь, в кабинет вплывает Сюзанна. В руках у нее поднос с кофе.

– Мне нужен отпуск… по состоянию здоровья, – мямлю наконец. – Нужно пройти кое-какие медицинские процедуры.

– Вы серьезно больны?

– Нет-нет! Ничего страшного, но… надо. Это… косметические процедуры!

Я вспомнила, как Эле год назад неудачно сделали коралловый пилинг и ободрали кожу на лице почти до мяса. Она потом неделю из дома не выходила. На работе как-то выкрутилась. Но у нее все проще, она художник, в галерее служит. Не знаю, чем она там занимается, но каждый день ей там появляться не обязательно.

– Ого! Ты все же собралась делать пластику груди? – с детской непосредственностью спрашивает Сюзанна, с грохотом ставя поднос перед Гараниным. Он вздрагивает и ошарашенно смотрит на секретаршу.

Сюзанна – воплощение красоты, глупости и незамутненной наглости. Она игнорирует субординацию и любит вставить свои пять копеек в любой разговор. Инесса взяла ее к себе, потому что Сюзанна – дочь ее подруги. Инесса слишком добрая, ей это часто боком выходит.

– Я слышала, как вы с девочками об этом говорили! – поясняет Сюзанна.

Теперь я смотрю на нее обалдевшими глазами. Что, черт побери, она имеет в виду? Какая к лешему грудь?

Гаранин переводит взгляд на меня.

– Разве вам необходима операция по увеличению груди? – довольно робко спрашивает он. И косится на мою грудь. Она у меня почти третьего размера, но кажется больше, потому что я худенькая.

– По-моему у вас… кхм… все в порядке… и даже более того…

– Да она не увеличивать, а уменьшать будет! – объясняет Сюзанна снисходительно. – Знаете, как тяжело жить женщине с большой грудью? Во-первых, сложно заниматься спортом. Во-вторых, нагрузка на позвоночник, боли в спине. Невозможно вдохнуть как следует, потому что сдавливается грудная клетка. А еще не все любят пристальное внимание мужчин. Девушки с большой грудью чувствуют себя сексуальным объектом, а не личностью!

Гаранин торопливо отводит глаза и краснеет. Как у всех рыжеволосых, у него светлая кожа, и румянец заметен даже под бородой.

Я убиваю Сюзанну взглядом. Это ж надо быть такой идиоткой в двадцать два года! Но этой идиотке удалось невероятное – она смутила и вогнала большого босса в краску.

И мне польстила заодно. Или наоборот: завуалированно дала понять, что считает меня коровой с призовым выменем?

А она посылает мне ободряющую улыбку и подмигивает – вот мол, какая я молодец, выручила тебя!

– Самсон Викторович, у меня другая ситуация! – говорю с отчаянием. – Все не так. Видите ли…

– Довольно. Избавьте меня от жутких подробностей.

Он хватает ручку и ставит на моем заявлении размашистую подпись.

– Полагаю, после операции вам понадобится период реабилитации, – говорит он с отвращением и пододвигает ко мне заявление. – А вы просите лишь пять дней. Вы уверены, что потом будете в состоянии работать?

– Да, конечно, – отвечаю в полной растерянности.

– Тогда возьмите в клинику ноутбук. Поработаете удаленно, в палате. Можете идти.

Он хватает кружку и делает судорожный глоток. Обжигается и кашляет. Кажется, он в шоке и от Сюзанны, и от меня.

– Спасибо!

Хватаю заявление и выбегаю в приемную. Следом за мной выходит гордая собой Сюзанна.

– Ты что ему наплела? – набрасываюсь на нее. – Кто тебя просил?!