– Зовите меня – дядька Потап, – с подозрением оглядев ребят, повернул голову в сторону открытой двери и проревел. – Доча, радость-то какая у нас: из города сынки наших родичей приехали воздать вам с Васяней уважение и пожелать продолжения рода!

Отодвинувшись в сторону, поманил за собой ребят. Наконец, замёрзшие и мокрые они вошли в тепло дома. Помещение было убрано цветами и разноцветными лентами. Огибая помещение по трём стенам, стоял длинный стол, оставляя середину большого зала пустой. Вокруг него суетились женщины, расставляя посуду и поднося праздничные блюда. Староста вёл ребят на второй этаж под их любопытными взглядами. Заведя в комнату, шёпотом начал говорить:

– Дальше по коридору комната, там вас ждёт моя дочь и её подруги. Музыка должна быть слезливой. Она прощается с беззаботной жизнью, выходя замуж. Когда придут за ней, играйте что-нибудь тихое и нейтральное. За столом – разберётесь. А уж когда все будут навеселе, можно и плясовые исполнять. Свадьба до утра гуляет. Как народ будет расходиться, уходите и вы, мне лишние вопросы от односельчан не нужны.

Колин с Вирой переглянулись и синхронно кивнули дядьке Потапу, давая ему понять, что всё запомнили. Ребята прекрасно понимали, что ввязываются в авантюру, но это было намного лучше, чем ночевать мокрыми на улице под дождём. Хотя… если бы они знали последствия своего решения, возможно, предпочли бы мёрзнуть в шалаше.

Развернувшись, староста оставил Колина и Виру одних в небольшой комнате. Достав из пространственного кармана сухую одежду и передав часть подопечной, парень отвернулся. Быстро высушив волосы, переодевшись и прихватив синоку, они поспешили в комнату невесты.

Десять девушек в практически одинаковых голубых платьях заставили запнуться Виру в дверях. Она переводила взгляд с одной на другую, не понимая к которой из них надо подойти с поздравлением. Хорошо что Колин уже разобрался и, учтиво поклонившись, разливался соловьём перед девушкой с гроздью винограда в руках. Виорела поспешила присоединиться к нему. Честно говоря, она не знала, как себя надо вести, и старалась держаться в тени своего друга.

А парень не терялся, после поздравления невесты он заиграл грустные мелодии. Вира спряталась за его спиной, таская и жуя маленькие пирожки с тарелки оказавшейся рядом. Она с непонятным для себя чувством ревности наблюдала, как девушки кидают на её друга заинтересованные взгляды, перешёптываясь и даря ему лукавые улыбки. Неприятное чувство разливалось кислотой по языку, заставляя морщиться. Радовало только то, что никто не задавал им щекотливых вопросов, на которые они не смогли бы ответить. Поэтому можно было считать, что пока всё шло хорошо, и она надеялась, что так и закончится.

Девушки хихикали и перешёптывались, даже не пытаясь изобразить печаль. Когда в коридоре зазвенели колокольчики, они с тихими смешками принялись мазать водой лицо невесты, рисуя на её щеках следы от слез и шепча: “Взгляд опусти и рот платком прикрой, чтобы старшие не заметили улыбки”.

Набившийся народ оттеснил Виру к стене, и она не видела из-за спин людей происходящего. Когда невесту стали выводить из комнаты, девушка последовала за всеми. И вновь ей не хватило места увидеть церемонию бракосочетания, стоя на верхней ступени лестницы. Она только слышала невнятные слова ритуала, медленную, тягучую мелодию Колина и выкрик жителей деревни: “Онмот благословил пару!”. После этого народ зашевелился и стал спускаться в общий зал.

Кто-то потянул Виру к столу. Голод окончательно дал себя знать недовольным бурчанием желудка, и чья-то добрая рука тут же поставила перед ней тарелку с едой. От шума и гама девушка потерялась в ощущениях. Кто-то хлопал её по плечу, кто-то что-то спрашивал и не слушая ответа, отворачивался, начиная разговор с гостями сидящими по другую сторону. Вокруг смеялись, произносили тосты и выкрикивали пожелания молодым…