– Сначала все шло, как нельзя лучше. Петин знакомый с Юга продал нам за бесценок хорошие цветы. Облака на небе рассеялись ещё утром, и сейчас уже хорошо пригревало солнце. Позавчерашняя метель оставила после себя ещё не до конца расчищенные тротуары. С рынка они шли по улице, состоящей из пятиэтажных кирпичных домов, с шиферными крышами шатрового типа. Наверху некоторых из них сохранились снеговые шапки. Шли они по южной стороне улицы. Зима в этом году была тяжёлая для дворников. Морозные дни сменялись оттепелями, с пургой и снежными заносами. На крышах домов, ещё до последней метели, оставался старый лежалый снег. Он занимал половину шиферной кровли, на карнизах уже наросли сосульки. В целях безопасности дворники домоуправления, протянули вдоль домов шпагат с красными тряпками. Повесили на шпагат таблички с надписью «Опасная зона», таким образом, забрали у прохожих половину тротуара. Прохожие, идущие на встречу, с трудом разминались на узкой полосе, оставшейся от тротуара. Увидев молодую женщину, идущую на встречу, везущую в санках ребёнка, я перешагнул через шпагат в запретную зону, и пропустил её. Валера был более законопослушный, он рядом со мной стал спиной к дому, прижался ногами к шпагату, и вытянулся в струнку, держа над головой в руках два букета. Петя последовал его примеру. Женщина проследовала мимо трёх парней с цветами, как сквозь почётный караул. Затем она оглянулась, и поблагодарила нас за то, что мы пропустили её с ребенком. Увидев на подходе старенькую бабушку с клюкой, я не стал выходить с запретной зоны, остался стоять на месте, и ждать пока она пройдёт. Ребята последовали моему примеру, остались на своих местах.

В это время, над головой у нас, где-то на крыше дома раздался сильный скрежет. Я вместо того, чтобы убежать вперёд из опасной зоны, сделал шаг назад от шпагата, ещё ближе к стене дома. Ребята, наоборот, успели, сделать шаг вперед от шпагата в более безопасную зону. Почему я так поступил? Вопреки здравому смыслу. Не могу понять даже сейчас. Наверно потому, что мне пришлось в школьные годы, и студентом на мелиорации свалить не одну сотню деревьев. Там по инструкции, когда начинает своё падение большое дерево, все валящие подходят к его пеньку. А тот, кто пилил, делал шаг назад, и стоял на месте, не смотря на шум от падающего дерева. Крона дерева, прямо над головой, цепляясь за кроны других деревьев, создаёт шум, и тебя кажется, что дерево упадет тебе на голову. Надо сжать в этот момент нервы в кулак, и дождаться падения дерева на землю. Если бежать от пенька, то можно попасть под ветки падающего дерева, и быть покалеченным или убитым. Сосульки и наледь, висевшие на карнизе, прилетели на землю первыми и в нескольких сантиметрах воткнулись в снег, сзади от моих ног. Затем двух метровая пластина снежной наледи, повторившая профиль волнистого шифра кровли, пронеслась над моей головой, и опустилась на плечи ребят. Я уже мысленно бежал им на помощь, как что-то сбило меня с ног.

Когда я очнулся, то лежал в снегу. Мне не хватало воздуха. Оказалось, что я был засыпан сверху, тонким двадцати сантиметровым слоем мягкого, но уже впитавшего в себя влагу снега. Я как привидение, еле поднялся из сугроба, и своим видом испугал окружающих. Вокруг, лежащих на снегу ребят, уже стояло несколько человек пожилого возраста. У меня с множественных ран лица текла кровь на куртку. Я, почему-то начал вытирать платком кровь с куртки, а не побежал к ребятам. Боли я не чувствовал, ребята не шевелились. Тут подъехала, вызванная наверно прохожими, скорая помощь. Врач быстро осмотрел меня. Сказал: «У вас шок от удара или удушья, надо с вами разбираться». Когда сестра сделала мне какой-то укол, и начала обрабатывать моё лицо, я вдруг почувствовал боль.