Девочка прикусила губу.

– Надо спросить разрешение у мамы. Она не хочет, чтобы мы разговаривали с кем-то, кого она не знает.

– А-а, тогда понятно. Похвальная осторожность.

– Конечно. Ей приходится быть осторожной.

– Почему?

Девочка замолчала, крепко сжав губы.

Джек не стал настаивать на ответе.

– А можно мне поговорить с твоей мамой?

Она кивнула, потом подняла голову и, крепко держась за деревянную лестницу, громко прокричала:

– Ма-а-ам!

– Надеюсь, это поможет, – пробормотал Джек. Он оглянулся на Тома, который осторожно выглядывал из-за куста. Но как только их глаза встретились, Том мгновенно снова нырнул в свое убежище. Джек подумал, что это выглядит слишком забавно, чтобы раздражать.

Через минуту из задней двери выскочила женщина. Ее лицо было бледным от страха, с губки, которую она сжимала в руке, стекали мыльные струи. Она была миниатюрной, как и ее дети, с очень светлыми волосами, стянутыми в кривой хвостик. Джинсы ее были закатаны до половины икр, и в целом она выглядела очень по-детски – ненамного старше своей дочки. Сущая серая мышка, но настроенная очень решительно.

Миссис О’Нил обладала изящной гибкой фигуркой, прямым веснушчатым носиком с точеными ноздрями, которые раздувались, как у прекрасной грациозной львицы, которая торопилась защитить своих детей. Казалось, от нее летят искры. О нет, подумал Джек, это далеко не серая мышка.

– Что случилось, Мэдди? – спросила она, ее голубые глаза сверкали, когда она осматривала сад. – А где Том?

Мальчик вышел из-за самшитового куста и стоял, уставившись в землю.

– Мы… мы просто хотели познакомить тебя с нашим новым соседом, – смущенно объяснила девочка. Было очевидно, что она вовсе не желала до такой степени испугать мать.

На лице женщины появилось выражение глубокого облегчения. Она расплылась в улыбке, нежно глядя на детей. Затем заметила Джека, стоявшего у сарая, и настороженность вернулась. Джек подумал, что, судя по ее жесткому подозрительному взгляду, он либо смахивает на серийного убийцу, зарубившего топором нескольких человек, либо его волнистые волосы торчат в разные стороны самым неподобающим образом, и на всякий случай пригладил их пятерней.

– А вы, наверное… – В ее бархатном мурлыкающем голосе слышались почти смертоносные, опасные нотки. Она не была недружелюбной, но и добрососедскими ее интонации назвать было нельзя. Джек вспомнил слова девочки: «Ей приходится быть осторожной».

Протянув ей руку с самым приветливым видом, Джек произнес:

– Я ваш сосед, Джек Грэхем. Живу здесь на первом этаже.

– Понятно… доктор Грэхем, – медленно ответила она. Ему казалось, что он слышит, как ее ум просматривает множество файлов, находит его и пристально изучает данные. Наверное, ему все-таки удалось пройти первый барьер, поскольку напряженность на ее лице исчезла и на смену ей пришло осторожное любопытство.

Он чувствовал, что миссис О’Нил пристально изучает его мускулистую фигуру под мешковатыми спортивными штанами и поношенным свитером и, наверное, удивляется, неужели этот непрезентабельный тип действительно ученый.

Впрочем, нельзя ее за это осуждать. Большинство людей представляют ученых заморенными старцами со сгорбленной спиной и неизменной ручкой в нагрудном кармане. Они должны носить очки в тяжелой оправе и не уметь отличать бейсбол от футбола. Это был устоявшийся стереотип, который вовсе не подходил современным молодым рыцарям науки. Джек знал, что с его высокой стройной фигурой, выразительными карими глазами и густой шапкой непокорных кудрей шоколадного цвета большинство людей в университетском городке скорее принимают его за студента-практиканта, а вовсе не за физика-теоретика с мировым именем.