– Это вы…? Но….

– Знаешь, мне очень понравилось ваше окно. Вот такие причуды случаются на старости лет, когда человек выходит на пенсию. А тебе…, тебе, Яромский, дан шанс летать в воображении. И я не мог спокойно смотреть, как ты летаешь без лобового стекла. – Он указал пальцем на дальнее окно напротив, где совсем недавно горел свет, где совсем недавно стояла тень.

– Но к-как…? – Запинался Яромский в смущении.

– Я пилот. – Его рука взлетела к козырьку седых волос. – Точнее говоря, бывший пилот. – Рука уныло опустилась вниз. – Уже на пенсии. Достать ветровое стекло от аэроплана не составило большого труда. Все пилоты – братья, скрепленные одним небом….

Яромский заискрил глазами, напряг горло, чтобы спросить, чтобы наконец-то узнать…. Он вытянулся немного вперед, прервав речь мужчины с седыми волосами.

– Раз вы пилот…, вы должны знать на самом деле…. Скажите, чем пахнет небо…?

Он улыбнулся ему в ответ и произнес приятным голосом, приложив ладонь ко рту. Как пилот, пусть на пенсии, пусть и с седыми волосами. Проговорил, как в рацию, как своим пассажирам на борту:

– Доктор, у меня нет детей. Я начинаю сходить с ума. Я уже не в том возрасте, чтобы…. Я готова даже украсть….

– Украсть? Да вы хоть знаете, каково это? Я понимаю, вам тяжело не иметь ребенка. Но вы только представьте себе каково это потерять его….

Доктор протянул плачущей женщине небольшую книжечку и вышел из кабинета.

Чьи-то незнакомые инстаграмные фото пестрили счастьем, теплом и уютом. Как будто прямо из фото донесся живой смех. Этот смех она уже где- то слышала. Она неудобно сидела прямо на песке, загородив свой взгляд темными широкими солнечными очками, которые устремлялись в экран телефона. Брызги волн заглушали доносившийся издалека звон детской радости. В какую-то минуту ей пришла в голову идея, от которой любой бы ужаснулся, но для нее это показалось единственно верным путем, чтобы быть счастливой. Как когда-то….

По берегу крымской набережной, не спеша, растягивая время в вечность шла женщина, неся за собой неуловимый аромат теплоты ее дома, дымок спокойных вечеров у камина и не разглашаемое молчание о любви своего мужа. Позади нее резвясь и смеясь шла маленькая девочка в розовой кофте, которая игралась с собакой по кличке Чоп. Они шли порознь, думая каждая о своем, занимаясь абсолютно разными делами, но даже так было видно, что эти двое скреплены одной невидимой веревочкой семьи.

Аккуратно вдавливая песок босыми ступнями, маленькая девочка приближалась в отражениях коричневых стеклышек очков Лены. Она надвинула очки выше и внимательно стала всматриваться в лицо маленькой девочки.

Тяжелый аромат ее духов ландыша остановил ребенка рядом, когда женщина и собака проходили мимо. Девочка подошла ближе, стараясь разглядеть глаза этой странной девушки через темные очки.

– Привет. – Вдруг обратилась к ней Лена. – Ты меня не узнаешь?

Девочка сделала шаг ближе и присмотрелась внимательнее. Прохожие шли мимо, не оборачиваясь, вдыхая солнце и глядя на морской ветер.

– Я твоя мама. – Вдруг сказала ей Лена молодым голосом.

Чоп остановился ровно посередине между девочкой и своей хозяйкой, и зафыркал в сторону Лены.

– Садись ко мне на подстилку. Какие у тебя красивые волосы, прямо как мои.

Девочка послушно села на песок, и под тяжестью аромата ландышевых духов устало положила голову на ее плечо.

Чоп загавкал и побежал к девочке. Женщина впереди обернулась и увидела, что какая-то незнакомая девушка гладит девочку, прижимает к себе, а затем встает, забирает подстилку, берет ее девочку за руку и начинает уводить.