Когда следователь аккуратно убрал простыню с лиц обоих тел, Платон заставил себя посмотреть на них. Этот момент парень запомнит на всю жизнь. Холодные пустые глаза матери смотрели куда-то вверх. Её румяное лицо сильно осунулось и как будто высохло. Крупные черты лица отца в одно мгновение растворились, оставив после себя лишь кожу и кости.

Платон взревел и выбежал из комнаты. Саша, закрыв глаза, медленно произнёс:

– Это они. Мария и Дмитрий Соколовские.

С этими словами он вышел вслед за братом.

Платон открыл глаза, и вся его голова снова покрылась потом. Горло обжигала жгучая жажда. Он сидел на кровати и не мог восстановить дыхание после нахлынувших воспоминаний. Пульс был учащённым, и поэтому дышать было крайне тяжело. Посидев спокойно пять минут и восстановив дыхание, Платон встал с кровати и пошёл на кухню за бутылкой холодной воды. Осушив её одним глотком, он посмотрел на экран телефона, где были сотни сообщений от знакомых и друзей с поздравлениями. Парень с удивлением посмотрел на сообщения и не мог понять, откуда столько внимания к его персоне. Несмотря на удивление, Платон решил ответить на сообщения некоторым друзьям.

Настроение у Платона было плохое, и он не стал придумывать ничего особенного, а просто сел перед телевизором с пультом от приставки. Когда он играл в очередной шутер, в его спину прилетела подушка.

– Ай! – воскликнул Платон и обернулся. – Саша, что за чёрт?

– Праздничный пендаль! – рассмеялся Саша.

– Да пошёл ты! – зло ответил Платон. – В честь праздника можешь хотя бы сегодня меня не доставать?

– Нет, этого я точно не смогу, – Саша продолжал смеяться, завалившись рядом на диван. – А ты всё просиживаешь жизнь в своих детских играх?

– Они не детские, тут ограничение восемнадцать плюс.

– О, интимные сцены присутствуют? – глаза Саши блеснули.

– Нет, только кровь и мясо.

– Фу, что за игра такая, даже без постельных сцен и голых баб. Тут двенадцать плюс должно стоять тогда, – Саша со скучающим видом кинул коробку с игрой на стол. – Решил, что делать вечером будешь?

– Ничего. Поиграю и поем нормально. Всё, – со скучающим видом ответил Платон и вновь уставился на экран с игрой.

– Слушай, я понимаю, ты не любишь этот день и из года в год игнорируешь его, но, может, стоит что-то изменить? Встретиться хоть с кем-то, поболтать, напиться, в конце концов.

– Я не люблю пить, – серьёзно ответил Платон.

– Ладно, поезжай в клуб, подцепи девчонку, отдохни, развлекись.

– Я не ты, и такие места для меня не место отдыха.

– А что тогда для тебя отдых? Просмотр тупых фильмов и игры в приставку?

– Примерно так, а теперь ещё моя машина.

– Ну хоть что-то, – Саша саркастично закатил глаза. В этот момент телефон Платона вновь стал гудеть от сообщений. – Что у тебя с телефоном?

– Да так, ничего такого, – попытался скрыть подробности Платон.

– Судя по твоему лицу, всё-таки что-то, – Саша поднял бровь в знак того, что он ждёт ответа.

– Мой старый друг зовёт сегодня встретиться с компанией и погулять в честь моего дня рождения. Я его игнорирую, – со вздохом ответил Платон.

– Нет, ну ты точно дебил, – заключил Саша.

– Слушай, отвали от меня, – прорычал Платон. – Хотя бы сегодня. О большем не прошу.

– И не надейся. Раз ты решил остаться дома и мельтешить у меня перед глазами весь вечер, значит, я буду доставать тебя весь вечер, а потом ещё позову Веронику или Лизу, а может, и их обеих. – Саша улыбнулся и подмигнул брату. Платон в этот момент выключил резко игру и встал с кресла, бросив джойстик от приставки на пол.

– На хрен всё это, – прорычал Платон. – И тебя, и твоих подружек туда же. Я сваливаю.