– Он реалист, – пожал плечами Джесс. – Все учитывает и все обдумывает. Таким в Белом доме не место – слишком страшно.

Я засмеялась, а Тай заметил:

– Джинни он нравится. По правде сказать, и я голосовал за него. Все бы хорошо, но как только что-то происходит, он впадает в истерику.

– Нет, – помотал головой Джесс. – Он говорит: «Что мне делать?» – а должен бы: «Что я хочу сделать? Как спасти ситуацию?» Он словно фермер, только вместо новых агрегатов у него ядерное оружие. Вот и вся разница.

Тай улыбался. Ужин кончился, но мне не хотелось отпускать Джесса, и мужу не хотелось. Я собрала грязные тарелки – на секунду повисло молчание. Тай поднялся, открыл холодильник и еще раз предложил:

– По бутылочке?

– Здесь слишком жарко. Пойдемте лучше на крыльцо, – моментально подхватила я инициативу.

Когда мы вышли, меня захлестнуло бурное ощущение безотчетного счастья. Джесс уселся на подвесные качели, Тай как обычно – на верхнюю ступеньку. Впереди у нас был целый вечер, и я им наслаждалась.

Джесс несколько раз глубоко вдохнул. Цепи, на которых висели качели, тихо заскрипели. Лилии уже отцвели, но с утра я скосила траву вокруг дома, и теперь воздух был напоен сладким ароматом ромашки, смешанным с пряным запахом, доносившимся с помидорных грядок. Светлячки еще не появились, только редкие мотыльки порхали на фоне темной зелени.

– Красота, – выдохнул Джесс. – То, о чем я мечтал.

– Уезжать пока не собираешься? – поинтересовался Тай. Если его что-то интересовало, он всегда спрашивал в лоб, не утруждая себя намеками.

– Посмотрим. Я здесь всего полторы недели. Пока это вроде отпуска, хотя Гарольд активно намекает, что пора бы начать работать с утра до вечера.

– Ты же не собираешься навсегда остаться с Гарольдом и Лореном? – выпалила я. – Столько лет жил сам по себе…

– Да, живут они и правда странно. Я тут спросил Лорена, с кем он встречается, так он в ответ только плечами пожал, будто и говорить об этом не стоит.

– А мне он сказал, – вставил Тай: – «Никто не хочет жить на ферме. Сначала ты ведешь их на свидание, потом они приезжают сюда, набирают свежих овощей, и все».

Джесс рассмеялся.

– Да уж, не самый пылкий ухажер! Самое романтичное, что он может сказать: «Ну, давай поженимся, что ли?»

– Между прочим, в старших классах он встречался с Кэнди Даль, – заметил Тай.

– Помню. Местная звезда, но она всегда хотела уехать. Марлен говорила, что Кэнди отлично устроилась в Чикаго. Ведет прогноз погоды или что-то типа того.

– Лорену всегда нравились яркие девушки. С кучей амбиций и в красивых платьях.

– Точно, – кивнула я. – Раз приезжал сюда с такой, когда учился в колледже. Так он никого не найдет, в том-то и проблема.

– Он стал точь-в-точь как Гарольд. Они оба напоминают мне роботов-близнецов. Пора пахать! Пора сажать! Пора опрыскивать! Пора убирать! Пора пахать! Даже на завтрак едят одно и то же.

– Что, правда? – воскликнула я.

– Три сосиски, два яйца, замороженная мини-пицца с пепперони и двойным сыром, три чашки черного кофе.

Тай фыркнул.

– А ты что смеешься? – спросила я мужа. – Сам всегда доедаешь салат, оставшийся с ужина. Но, Джесс, ты так и не ответил на мой вопрос, только еще больше заинтриговал. Неужели тебя такая жизнь устраивает? Да и, вообще, Лорен не так уж сильно ошибается насчет девушек.

– Не знаю. Пока все неясно. Я съехал с квартиры, которую снимал в Сиэтле, мебель сдал на хранение. Мне тридцать один год. Нужно устраивать свою жизнь, но сначала надо привести мысли в порядок.

Он откинулся на спинку и вытянул ноги, так что качели подпрыгнули.

– Знаешь, как в мультике, герой отпиливает ветку, на которой сидит, но сразу не падает, а зависает в воздухе на долю секунды. Так и я. Только завис почти на четырнадцать лет. Мне кажется, если вернуть ветку на место каким-то образом, это избавит от внутреннего беспокойства, которое все эти годы мешало мне остепениться и устроить свою жизнь.