Я вскрикнула и зажмурилась от боли, а он, глядя на мои страдания, получал огромное удовольствие: его рот расплывался в улыбке, я услышала довольный смех.

У меня по щекам потекли слезы, кожу нестерпимо пекло. Боковым зрением я видела свое отражение в потрескавшемся грязно-сером зеркале, которое висело на стене. Ужасное, жалкое зрелище. Я знала, больше всего на свете Антон любил наблюдать за страданиями своих жертв, поэтому старалась изо всех сил сдержать слезы, но они сами текли из глаз.

Двигаясь вниз по моему телу, он дошел до коленок и остановился.

– Теперь снимай трусы.

– Нет, Антон, нет! Я все расскажу маме, она убьет тебя!

Он захохотал в ответ.

– Неужели ты не понимаешь? Если твоя мать тронет меня, я ее убью! Поняла?

Не услышав ответа, он схватил меня за волосы и наотмашь ударил крапивой по лицу. Я взвизгнула от боли.

– Да, Антон, поняла! Прекрати, пожалуйста!

И тут случилось страшное: в зеркале, кроме меня и Антона, возникла еще одна, не совсем ясная, фигура. Я завизжала от страха, показывая на нее Антону. От неожиданности он выронил крапиву и, перескакивая через дыры в половицах, бросился к выходу. Я попыталась бежать за ним, но моя нога провалилась в дырку в полу. Я споткнулась и упала плашмя носом вниз, не переставая вопить от ужаса.

Кто-то тронул меня за плечо, и я услышала дрожащий старческий голос…

– Бедная девочка, ты так сильно испугалась меня?

Я повернула голову и увидела старика из плоти и крови. Он склонился надо мной, лицо покрыто глубокими морщинами. Из-под кустистых бровей на меня смотрели два слезящихся участливых глаза. На вид ему можно было дать лет сто.

– Зачем ты забралась сюда с этим противным мальчишкой?

– Он обещал показать привидение, – пролепетала я, размазывая слезы по щекам.

– Разве ты не знаешь, что привидения бывают только в сказках? В жизни их никто не видел. Ты большая девочка, а ведешь себя как маленькая.

В это время оконное стекло взорвалось сотней мелких осколков. Что-то влетело с улицы в окно, глухо стукнулось об пол. Я удивленно обернулась и увидела в стекле окна многоконечную «звезду», через которую в комнату ворвался поток теплого ветра, и мелкие куски стекла осыпались на пол с мягким позвякиванием.

Старик, кряхтя, поднял с пола камень и покачал головой.

– Ну, и друг у тебя. Этот камень пролетел аккурат над твоей головой и чудом не задел тебя!

– Он мне не друг, – сердито возразила я. – Он сын маминого мужа. Раньше мучил кошек и собак, а сейчас прицепился ко мне.

– Возьми, утри слезы, и надень платье, – старик протянул мне платок.

Я вытащила ногу из дырки в полу и, слегка прихрамывая, сделала пару шагов к платью, которое валялось на полу. Старик в это время смотрел в окно.

– Когда вы показались зеркале, я подумала, что вы привидение, и закричала от страха. Наверное, и Антон так подумал, поэтому сразу убежал.

Мы замолчали, думая каждый о своем. Я на- цепила платье.

– Мне домой пора, мама будет волноваться…

– Как твоя нога? Дойдешь?

– Немного болит, но ничего, на мне все заживает быстро, и ходить могу вполне.

– Хорошо, я рад.

– Вы живете в этом доме? – поинтересовалась я.

Он рассмеялся. Его смех был таким же дребезжащим, как и голос.

– Нет. Разве можно тут жить? Я живу в квартире, там, в новом районе, – он неопределенно махнул рукой. – Но здесь я родился, здесь прошла моя жизнь. Изредка прихожу сюда. Этот дом скоро развалится. Мне кажется, я уйду вместе с ним. Он часть меня, такой же старый и дряхлый. – Старик подошел к стене и ласково потрогал старые, выгоревшие от времени обои. – Эти обои я клеил своими руками аккурат лет тридцать назад, перед рождением сына. У нас с женой долго не было детей, и вот, когда мы потеряли всякую надежду их иметь, Настенька моя забеременела. Сколько тревог тогда было! Это сейчас медицина дошла до того, что и в возрасте женщины рожают, но тогда… В общем, для нас это было чудом. Я бы отсюда не уехал никогда, но сын настоял. Здесь нет удобств, горячей воды… Силы мои уходят, и я уже не могу навести порядок в саду. Была бы жива моя Настенька, как бы мы здесь славно жили! Но умерла она, пять годков назад, а я вот никак ее забыть не могу. Прихожу сюда, и кажется, вот она сейчас выйдет из соседней комнаты, укоризненно покачает головой и скажет: «Что же ты, старый дурак, калитку не закрыл? Жулька снова убежала…» Я бы сейчас все за это отдал…