Смеющийся Дьявол вскарабкался на стол и начал осматривать скобу.

– Мне нужно еще на что-то встать. Принесите мне что-нибудь подходящее.

Я принес небольшой столик, на котором мы играли в карты или в шахматы, и поставил на большой стол, прямо под железной скобой.

Унтер-офицер забрался наверх и снова осмотрел скобу.

– Нужно еще что-нибудь. Табурет.

Взобравшись на табурет, Смеющийся Дьявол провел облаченной в белую перчатку рукой по верхней части железной скобы. Вообще, учитывая высоту и непрочность конструкции, на которой он стоял, это был довольно смелый поступок. Когда он не спеша спустился вниз, то подошел поближе и молча поднес руку прямо к моему носу. В этот момент он был похож на актера пантомимы.

– Что, – спросил он снова, слегка наклонив голову набок, – что это такое?

– Пыль, унтершарфюрер, – стыдливо ответил я.

В «Лейбштандарте» мы, в отличие от вермахта, никогда не добавляли к званию вышестоящего начальника слово «господин»…

Раздался хлопок, и мне в лицо ударило небольшое облако пыли. Я закашлял и чихнул.

– Вымыть здесь все. Дочиста! Позже я вернусь и все проверю.

Я покачал головой, провожая взглядом унтершарфюрера, шаги которого постепенно стихли на лестнице. А потом, вздохнув, попробовал как-то настроиться на выполнение сверхзанудного задания. Я вытер все скобы, все балки, потом освободил от вещей каждый шкафчик и тоже начисто все протер. Я вымыл полы. Соседи по комнате начали жаловаться на шум, и я спешил закончить все поскорее, чтобы не мешать их отдыху. Полностью измученный и опустошенный, я наконец присел, вслушиваясь в храп моих товарищей и ожидая прихода Смеющегося Дьявола. Около 3 часов утра появился командир роты Бекер и спросил, почему я все еще не сплю. Я все ему рассказал.

– Отправляйтесь в постель, – приказал он. – Я сам этим займусь.

Бекер назначил унтершарфюрера дежурным еще на сутки, и на некоторое время я был избавлен от общения с ним.

На плацу, под зорким взглядом каменного орла на парапете, нас построили в шеренги, составляющие три стороны квадрата. Перед нами стояли оберштурмфюрер Ганс Бекер и командир взвода с полковым штандартом. По сигналу Бекера командир взвода опустил знамя, его отделанные золотом края переливались в солнечном свете, пока флагшток не занял горизонтальное положение. Представители от каждого взвода промаршировали вперед, и каждый положил левую руку на древко. Это послужило для всех сигналом вскинуть вверх правую руку.

Оберштурмфюрер Ганс Бекер прочитал текст «Fahneneid», военной присяги, напоминавшей клятву тевтонских рыцарей, о которых мой школьный учитель господин Верт рассказывал в классе несколько лет назад.

– Клянусь тебе, Адольф Гитлер, как фюреру и канцлеру рейха, быть верным и мужественным. Я торжественно обещаю быть преданным тебе и назначенным тобой начальникам до самой смерти, и да поможет мне Бог.

Гордо расправив плечи, я повторил присягу, поклявшись, как и все, отдать свою жизнь за фюрера.

Все до блеска начистили сапоги и вычистили униформу. На них не было ни пятнышка! Мы выглядели просто великолепно. Я с нетерпением ждал своего первого официального отпуска. Позавтракали мы в спальном помещении. Потом появился Смеющийся Дьявол и придирчиво осмотрел каждого, желая убедиться, что мы оправдали высокие надежды «Лейбштандарта». Довольный нашим внешним видом, он одобрительно кивнул и удалился. Помещение наполнил гул ликования, напоминавший шум и веселье на школьном дворе. Полчаса спустя из-за двери вновь появилась голова унтершарфюрера.

– Командир роты Бекер желает с вами поговорить. Общий сбор на плацу ровно через пять минут.